Лори Фостер - Смятые простыни

Софи опомнилась и попыталась оттолкнуть его, зная теперь, что ему от нее ничего не нужно. Она убеждала себя признать поражение, но Коул склонил голову, тихо бормоча себе под нос какое-то проклятие, и Софи ощутила, как его губы нежно касаются виска. Ласка, которую она так-долго ждала, сейчас показалась ей мучительной. Плотская страсть была незнакома Софи, и теперь она сходила с ума от ошеломляющей потребности дать волю пожару, полыхавшему в ее теле.

Софи, словно пораженная молнией, ощутила животом его окаменевшую плоть, которая, казалось, вмиг прожгла ее насквозь, как раскаленный стержень. С тихим всхлипом Софи, потрясенная, прижалась к нему еще теснее.

Коул хрипло застонал и уже в следующий миг завладел ее губами. Он держал Софи крепко, не давая пошевелиться, и властно, опустошительно атаковал губами, зубами, языком ее рот. Она представляла себе, что такое страстный поцелуй, но подобного чувственного слияния губ вообразить себе не могла. Сердце рвалось из груди, а в животе образовался плотный горячий клубок. Беспомощно открыв рот, она впустила его язык, а сама все теснее жалась к нему, в восторженном возбуждении ощущая, как впивается в живот его восставшая плоть.

— Коул, — прошептала Софи, когда его губы и язык заскользили по ее щеке и по шее.

Его руки сползли вниз по спине, пальцы крепко сомкнулись на ягодицах; потом он приподнял ее и прижал к своему естеству. Обняв его за плечи, Софи почувствовала сладострастное головокружение и радостное облегчение: значит, он всетаки жаждет ее.

Когда Коул раздвинул ей колени и посадил ее верхом себе на бедра, она издала глухой стон. Несмотря на интимность и новизну ощущений, Софи не испытывала особого смущения: ведь это был Коул, и происходило именно то, о чем она мечтала с самой первой встречи. Он воплощал все, против чего всегда предостерегала ее тетушка Мод, он был само искушение в великолепной мужской плоти. И в то же время был невероятно нежен, осторожен, ласков и силен. Софи разом припомнила все греховные фантазии, какие она когда-либо лелеяла, и захотела, чтобы он немедленно воплотил их в жизнь. Отодвинув губами ворот ее свитера, Коул припал к нежной коже и яростно всосал ее. «Интересно, останется ли на шее след? — подумала Софи. — Хорошо бы остался…» Прикосновение его губ, его языка доставляло ей неслыханное наслаждение.

— Проклятие… — прорычал он.

Каким-то образом Коул догадался, чего она хочет, и, заключив в широкую ладонь ее грудь, обводил пальцем затвердевший сосок до тех пор, пока неистовый крик наслаждения не вырвался из груди Софи. Его рот снова нашел ее губы и поглотил новый крик. Влажный и горячий язык проскользнул в глубь ее рта, и Софи с жадностью приняла его.

Так, под прикрытием темноты, они стояли, окутанные жаром собственных тел, когда раздался стук в дверь.

— Я все запер и ухожу. Просто ставлю вас в известность. — Чейз многозначительно хмыкнул и добавил: — Продолжайте.

Софи, сидевшая верхом на его бедрах и крепко обнимавшая Коула за шею, почувствовала, что в нем происходила теперь какая-то внутренняя борьба, и в темноте видела, как он разглядывает ее.

«Нет, нет!» — взмолилась она, с трудом удерживаясь, чтобы не выкрикнуть это вслух. Но в этот момент Коул опустил ее на пол. Без его тепла Софи стало холодно, и она обхватила себя за плечи. Одной рукой он все еще держал ее — наверное, подумала Софи, чтобы не дать ей приблизиться, — другой гладил ей волосы. Потом Коул откинул голову и затылком ударился о дверь, потом еще раз и еще. Софи почти физически ощутила, как он разгневан, и ей стало стыдно, захотелось убежать.

Внезапно Коул успокоился, вышел в коридор и о чем-то пошептался с Чейзом.

Ее нисколько не удивило, когда, вернувшись, Коул ровным и спокойным голосом сообщил:

— Пора. Пойдемте, я провожу вас до машины.

Коул больше не прикасался к ней, и Софи поняла, что проиграла. Однако забыть, как неистово он откликнулся на ее призыв, было невозможно. Ведь он желал ее! И по какой-то причине не хотел желать. Возможно, предположила Софи, боялся, что от него потребуются какие-нибудь обязательства. Или, может быть, поскольку она была сестрой Софи, полагал, что не имеет права на подобную игру? Неужели отношения с ее родственницей подразумевают ограничения, о которых она не подумала? Софи вела такой замкнутый образ жизни, что понятия не имела об общепринятых условностях между мужчиной и женщиной.

А может быть, Коул просто испугался ловушки? И Софи немного приободрилась.