Кара Уилсон - Давай поженимся

— Ничего. Я просто... соскучилась по дому.

Бланш отстранилась и, прищурившись, посмотрела на подругу.

— Я хорошо тебя знаю, Эйлин Харт. Это из-за Шона? Что между вами произошло?

— Ничего.

— Лучше скажи, я все равно от тебя не отстану. Он сказал что-то или сделал?

— Ничего он не сказал и не сделал. Господи, Бланш, я его едва знаю! Я хочу побыть дома несколько оставшихся от отпуска дней, привести себя в порядок перед выходом на работу.

Бланш встала.

— Хорошо, подружка, не хочешь, не говори.

— Извини, Бланш. — Эйлин улыбнулась, пытаясь смягчить нанесенную Бланш обиду. — Деревенская жизнь не для меня.

— Когда ты уезжаешь?

— Завтра утром. Если ты не сможешь отвезти меня в аэропорт, я вызову такси, — сказала Эйлин.

— Мы отвезем тебя.

— Спасибо.

Уже укладывая вещи в своей комнате, Эйлин едва удерживалась от слез. Она говорила себе, что не будет плакать из-за Шона, он не достоин ни одной ее слезинки. Но слезы все равно катились по ее щекам. Как она могла так ошибиться в нем?

Эйлин долго ворочалась в кровати и, когда она наконец заснула, ей приснился темноволосый синеглазый мужчина. Она бежала от него, он гнался за ней, а за ним по пятам бежала ватага детишек, которые кричали: «Папа, папа!»

Утром она встала, чувствуя себя совершенно разбитой. Она быстро оделась, положила в чемодан оставшиеся вещи и спустилась вниз. Бланш и Питер уже сидели за столом.

— Ты не передумала? — спросила Бланш.

— Нет.

Эйлин поставила чемодан в прихожей, вернулась в кухню и, налив себе кофе, присоединилась к хозяевам. Она пила кофе маленькими глотками, но вкуса не чувствовала. Все перекрывала тупая боль в сердце. Эйлин с радостью провела бы оставшиеся дни отпуска с Бланш, но ситуация изменилась. Она позволила Шону сделать из нее дуру, но повторять ошибку не намерена.

Питер взглянул на часы.

— Пора, — сказал он.

Эйлин поставила чашку в раковину.

— Позвони, когда приедешь домой, — попросила Бланш.

— Обязательно.

Эйлин обняла подругу.

— Спасибо, что терпела меня.

— Не говори ерунду. Я рада видеть тебя в любое время.

Боясь разреветься, Эйлин молча кивнула. Она обняла подругу, подхватила чемодан и вышла из дома. Эйлин смотрела прямо перед собой, не желая оглядываться на конюшню, чтобы не увидеть там Шона.

Домой. Она возвращается в Лондон, к ярким огням и к шумным улицам. В свой привычный мир.

Шон надел уздечку на гнедого и вывел его из конюшни. Он привязал его к столбу и начал чистить, то и дело поглядывая на хозяйский дом в надежде увидеть Эйлин. Она не пропустила еще ни одного занятия.

Где же она?

Вычистив лошадь, он угостил ее яблоком и отвел снова в конюшню. Затем он вывел кобылу, на которой ездила Эйлин. Шон помнил все ощущения, связанные с ней, — ее теплую нежную кожу, вкус ее губ. Ни одна из женщин, которых в его жизни было достаточно, не волновала его так, как Эйлин.

Шон не предполагал, что она глубоко проникнет в его сердце. Но, сколько бы раз он ни говорил себе, что они не подходят друг другу, — он не мог не думать об Эйлин, не мог запретить себе желать ее или представлять свою жизнь с ней. Когда ночами он лежал без сна и думал о доме, который собирался построить в будущем году, он все время видел в нем Эйлин.

Может, она заболела? — подумал Шон, еще раз взглянув на дом О'Нейлов. Потрепав кобылу по холке, он отвел ее в стойло и решительным шагом направился к дому. Обычно Шон заходил в хозяйский дом по делам, но в данном случае у него возникло личное дело, не терпевшее отлагательства. Ему необходимо было узнать, не случилось ли чего дурного с Эйлин.

Дверь ему открыла Бланш.

— Привет, Шон. Что-нибудь срочное?

— Да нет, миссис О'Нейл. — Он откашлялся. — Я просто хотел узнать... Мисс Харт не пришла на занятия, и я подумал...

— Извини, Шон, мне следовало предупредить тебя. Эйлин улетела в Лондон сегодня утром.

— Вот как. Спасибо, леди.

Повернувшись, Шон пошел к конюшне. Внутри у него все кипело. Она уехала! Вот так просто собрала вещи и исчезла, даже не попрощавшись! Он горько засмеялся. Чему удивляться? Разве он не понимал, что она лишь развлекалась с ним? Что она использовала его, чтобы не скучать в этой глуши? Шон уже представлял, как она рассказывает своим друзьям, как один деревенский простак учил ее ездить верхом и развлекал ирландскими песнями во время ночной прогулки.

Каким дураком он был, думая, что она не такая, как другие! Как бы не так! Она такая же любительница острых ощущений, как и те женщины, что не давали ему проходу, когда он выступал на родео.