Бекки Баркер - И снова любовь!

— Нет, я бы не сказал, что ты такая, — наконец промолвил он. — Но ты чудовищно подавлена.

— Подавлена? — нахмурившись, спросила Констанс.

Да, возможно, она и привыкла держать себя в узде и не позволяла горьким воспоминаниям влиять на ее отношение к мужчинам, но счесть себя подавленной?.. Обычно Констанс не интересовало, что о ней говорили другие, но босс составлял исключение, и от Адама она не могла выслушивать критические замечания.

— Может, я и осторожна, — заспорила она, — но в этом нет ничего плохого.

— Нет, если только ты не будешь возражать против того, что ты нелюбима.

Огонь в камине затрещал. Адам подошел к очагу, чтобы поставить перед ним защитный экран.

Конни не задела его самонадеянность. Но почему Адам решил, что у него есть право судить ее? Ей даже захотелось поспорить, что сердце Адама никогда не бывало разбито. Более того, она сомневалась в том, что его сердце вообще когда-либо пылало от любви.

— Полагаю, ты считаешь себя большим знатоком женщин.

— Да, у меня есть некоторый опыт общения с женщинами, — легко согласился Кэйген. — Но ты готова обвинить всех мужчин только из-за того, что у одного из них есть отрицательный, с твоей точки зрения, опыт.

— И по-твоему, из-за этого я не заслуживаю любви?

Адам не мог ответить ней, не погрешив против истины, а потому решил изменить направление разговора.

— Думаю, ты нарочно подавляешь в себе естественную реакцию на мужчин, — заметил он. — Возможно, это происходит из-за того, что ты боишься еще одной неудачи.

Все ее тело объяло жаром, и Конни не могла определить, что же — огонь, спиртное или эти слова — стало тому причиной. Да, может быть, Адам и прав, так оценивая ее, но она не могла согласиться с этим без сопротивления.

— Зато в тебе нет и следа подавленности. Думаю, вы чересчур просты, советник.

Он прищурился.

— Так ты считаешь, что я слишком прост? — Адам не слышал, чтобы это определение употребляли в отношении мужчины, и ему это не понравилось. — Скажи, пожалуйста, что ты имеешь в виду?

Констанс поставила пустой бокал на столик.

— Это довольно легко понять. Я не думаю, что ты имеешь право читать мне нотации о моей реакции на мужчин, поскольку совершенно ясно, что ты теряешь голову, когда дело касается любой смазливой дамочки. Да, ты слишком прост. Женщина, у которой есть хоть немного ума, с легкостью соблазнит тебя.

Адам почувствовал, как в нем поднимается гнев. Она ошибалась, причем сильно ошибалась. Ей ничего не известно о его частной жизни, кроме того, что им интересовалось множество привлекательных женщин.

— Тебя можно отнести к таким женщинам, — холодно заметил он.

Ее глаза удивленно распахнулись. Он что же, хочет, чтобы Конни доказала собственное утверждение? Впрочем, она никогда не была из тех, кто сдается, к тому же вино ударило в голову, и Конни поймала брошенную им перчатку.

— Уверена, что могла бы с легкостью соблазнить тебя, если бы захотела.

Адам был удивлен, однако ее смелое утверждение было очень заманчиво. Да уж, алкоголь развязал язык этой скромнице.

Кэйген быстро прикинул, насколько велик риск потерять уважение Конни, если он осмелится заключить ее в объятия на несколько драгоценных мгновений. Дело было стоящее.

— Ну что, ты готова поспорить?

Глаза Конни подозрительно прищурились: она не понимала, что именно Адам затевает.

— О чем это ты?

— Я готов поспорить, что тебе не удастся соблазнить меня. Здесь и сейчас. Впрочем, если ты окажешься права, то сама определишь, каким будет твой выигрыш.

В это мгновение Констанс море было по колено, но она не могла решить, стоит ли заключать подобное пари, хотя далекий внутренний голос пытался нашептывать ей, что нельзя заключать эту сделку.

— Даже если бы мне вздумалось доказать свое утверждение, нет такой вещи, которую я так хотела бы получить, чтобы ради нее заключить спор.

— Что ж, в таком случае давай просто поспорим, что ты ошибаешься, а я прав, — предложил Кэйген.

— И каковы же правила, советник? — спросила Констанс.

Сняв очки, она положила их на стол. И внезапно почувствовала, что готова ринуться в бой.

— Никаких барьеров, — пробормотал Адам, садясь ближе к ней, ощущая, как все тело заныло от сладостного ожидания.

— Я лишь должна добиться того, чтобы ты захотел меня? — невинным тоном осведомилась Конни.

Он хотел ее почти три года. И вот сейчас будет главный экзамен. Впрочем, выиграет он или проиграет, барьеры между ними в любом случае рухнут.