Берта Эллвуд - Шаг в неизвестность

Похолодев, она вспомнила его реакцию, когда он узнал, что она дочь Генри. Его первой мыслью было то, что она хочет заполучить наследство Генри. Не случайно! Людям свойственно судить других по себе! Получив доказательства того, что она не лжет, он изменил политику. Рассыпаясь в извинениях, он уверил ее, что просто не мог поверить, что Генри изменял его обожаемой тете. А позже, обдумав все в самолете, он снова стал милым и добрым.

Ральф понял, что она, а не он, унаследует богатство Генри. Был только один способ не потерять деньги. Дороти горько усмехнулась. Какой глупышкой он, должно быть, считает ее! Немного очарования и пара комплиментов — и она станет его женой, а он — владельцем ее миллионов!

Никогда!

Новый день. Нет!

Меньше всего Дороти хотелось просыпаться. Она повернулась на другой бок, чтобы пробивающиеся сквозь занавески лучи солнца не тревожили ее. Вчера, обессилев после долгих рыданий, она наконец заснула мучительным сном. Всю ночь ее мучили кошмары, и она с трудом открыла глаза, услышав громкий стук в дверь и вежливый голос:

— Можно?

Дженет принесла ей завтрак, но Дороти даже не взглянула на поднос, который та оставила на маленьком столе возле кровати. С трудом поднявшись, она потащилась в ванную, где окончательно проснулась после того, как из зеркала на нее глянула измученная девушка с опухшим носом и красными глазами.

Тест показал, что она не беременна, и Дороти неожиданно для себя расстроилась. Ей должно было стать намного легче. Надо было заказывать шампанское и отмечать радостное событие: она не станет матерью ребенка, в котором течет кровь подлого шантажиста. Но почему-то ей стало совсем плохо.

Дороти готова была расплакаться. Почему? Потому что у нее не будет ребенка, которого она так ждала? Потому что любовь рассыпалась в прах?

Она постаралась утешить себя.

В конце концов, она должна благодарить судьбу за то, что вовремя узнала правду. Брак с человеком, который просто использовал ее, стал бы трагедией ее жизни. Зловещие слова Маргарет снова звучали в ушах.

Дороти не хотела вспоминать. Воспоминания прошлого вечера заставляли ее содрогаться. Она нашла отца, и он оказался хорошим человеком. Это должно было перевешивать все. Разве нет? — спрашивала себя Дороти и не находила ответа.

Она вынула из чемодана хлопковые голубые брюки, синий свитер и куртку. Она с большим бы желанием надела свои старые джинсы и выцветшую футболку. В одежде, подаренной ей Ральфом, она чувствовала себя продажной женщиной, сообщницей в его грязных делах.

Дороти рьяно расчесывала волосы, когда к ней в комнату вошла Сибилла.

— Как ты? — спросила она.

— Под впечатлением.

Дороти не лгала. Вчерашний вечер был богат неожиданными открытиями. Она повернулась к пожилой женщине.

На лице у Сибиллы было сочувствие, а в глазах светилась тихая радость. Она не догадывалась, что Дороти имела в виду не только впечатления от встречи с отцом.

— Наверное, столько эмоций было вчера? — Сибилла искренне радовалась за них с Генри. Это было видно невооруженным глазом. Возможно, она не знала, что за человек был ее сын. Во всяком случае, Дороти не собиралась открывать ей глаза. — И только светлых, — радостно заключила Сибилла, так и не дождавшись ответа. Видимо, она очень хотела поговорить с ней о вчерашнем событии. — Мы сегодня завтракали вдвоем с Генри, и он рассказывал мне о твоей маме.

Дороти выжала слабую улыбку, которую должны были вызвать слова Сибиллы.

— Ты даже не притронулась к завтраку, — заволновалась Сибилла, увидев поднос. — Дороти, ты должна подкрепиться. Ты потеряла много сил. Кофе остыл. Я попрошу, чтобы принесли свежий.

— Нет, — взмолилась Дороти, — что вы, не надо! Сока будет вполне достаточно.

Обычно у нее был хороший аппетит, но сегодня один вид еды вызывал тошноту. Она втайне досадовала на себя за свою слабость, когда Сибилла все-таки усадила ее за столик и заставила съесть бутерброд.

Решив наконец, что надо сделать над собой усилие, Дороти стала смиренно есть булочки с шоколадной начинкой, запивая их крепким черным кофе. Не дай бог, Сибилла начнет догадываться, что ее плохой аппетит и измученный вид скрывают за собой нечто большее, чем эмоциональное перенапряжение после встречи с отцом.

Пока Дороти ела, Сибилла не тревожила ее вопросами, и только когда та перешла к апельсиновому соку, сказала:

— Твой отец — порядочный человек. И если он забыл о супружеской верности, то, должно быть, ему довелось испытать такую любовь, перед которой меркнут все законы и запреты. Он заботился о Джейн до конца ее дней. Он не бросил бы ее ни при каких обстоятельствах. Он не знал, что твоя мама забеременела от него. Ты веришь ему?