Пола Ру - Забытое счастье

Она скрестила руки на груди.

— После переезда в Данию я остро ощущала свое одиночество. Я… — она отчаянно подыскивала точные слова для определения, — чувствовала себя одиноко даже в переполненной комнате.

— И после трех месяцев брака ты просто ушла?

— Да. — Алли вытащила из шкафа две ложки. — Последней каплей стало твое заявление о нежелании иметь детей. Ты это хотел услышать?

— Женщина в твоих письмах явно жила и дышала своей любовью, она делала все возможное, чтобы брак стал счастливым. Она бы не бросила все вот так просто.

Алли повернулась к нему лицом, ее щеки пылали от горечи и гнева.

— Я оставила дом, чтобы быть с тобой. Я не собиралась посещать бесчисленные приемы, где все происходит согласно протоколу, и терпеть недовольное жужжание твоей родни. И уж точно в мои планы не входило засыпать ночью в слезах, тоскуя по тебе, а утром просыпаться в холодной постели. Как долго мне полагалось мучить себя? В детстве меня родители не замечали, потом и для тебя я стала человеком-невидимкой, предметом обстановки. Конечно, я верила, что любовь все победит. Но быстро поняла свою ошибку.

Финн дипломатично хранил молчание. Она положила ложки в чашки, затем достала из шкафа пару тарелок.

— Ты сказал, что твоя работа всегда будет стоять на первом месте. Как личность я тебя не интересовала. От меня лишь требовалось делать определенные вещи. И я ненавидела эту полужизнь. — Она открыла холодильник и достала пакет молока. — Я плохо справлялась со своими эмоциями, ну уж такой я человек.

Алли схватила кофейник и начала разливать кофе по чашкам. Горячий напиток выплеснулся ей на руку. Она вскрикнула, поставила кофейник и поднесла руку к губам.

— Я хотела соответствовать тебе, но не могла. Разве бедная иностранка пара сыну нации? Каждый раз, когда ты просил меня постараться, я словно замерзала внутри.

Она ненавидела Финна за его требования, за завышенные ожидания, за его отказ понять, как трудно сломать себя в угоду другим. Она ненавидела робкого, неуверенного в себе человека, в которого она превратилась из-за своей всепоглощающей любви к мужчине.

— Алли… — Голос звучал так тихо, что она едва его уловила.

— Что?

Он взял ее обожженную руку и прижал ладонь к покрасневшей коже. Она взглянула вверх и впервые обнаружила на радужной оболочке его глаз золотистые вкрапления.

— Извини, — попросил он.

Она покорно подчинилась, когда он сунул ее обожженную руку под холодную струю воды.

— Послушай, я была молодая, неопытная, чувствовала себя преданной, а ты…

— Я был гордым и отказался последовать за тобой. — Он накрыл ее руку чистым полотенцем.

Она медленно кивнула.

Финн отступил назад и сунул руки в карманы.

— Спасибо за честность, — только и сказал он.

Не полную, шепнула ее совесть.

— Если ты нечестен с самим собой, можешь не рассчитывать на ту жизнь, которую желаешь получить.

— И ты стремишься не обманывать себя?

Она пожала плечами. В его глазах читалось трогательное участие.

— Алли… — Финн хотел дотронуться до нее, но она отвернулась к раковине и шмыгнула носом.

Черт, она плачет?

— Рука болит?

— Нет.

Финн чувствовал себя так, словно острый нож вонзился в его сердце. Он довел свою жену до слез.

— Пожалуйста, повернись, — тихо попросил он.

— Зачем?

— Мне нужно видеть твое лицо.

— Нет. Ты забыл обо мне, разве не помнишь? — У нее вырвался странный смех. — Конечно, ты не помнишь, глупый вопрос.

Она даже не заметила, как его руки оказались у нее на плечах. Он резко развернул ее лицом к себе, и Алли окунулась в море зеленых глаз, в которых плескалась надежда.

Перед ней стоял незнакомец. Он не требовал, не обвинял, лишь просил ответить на его вопросы. Предлагал помощь ребенку и, похоже, искренне раскаивался.

К своему ужасу, она осознала, что плачет. Слезы заструились по щекам.

Раньше Финн ненавидел ее слезы, злился и ругался; даже обвинял в эмоциональном шантаже. Поэтому она плакала тайком.

— Это гормоны. — Финн осторожно вытер слезинки и повел ее в гостиную.

Она не хотела смотреть на его губы, но не могла отвести глаза в сторону, не хотела представлять себе его поцелуи, но память предательски подсказывала ей, как она когда-то наслаждалась ими. Через секунду они уже целовались. Его кожа источала тот же запах, который она помнила, губы обещали неземное блаженство. Финн обнял ее, прижал к себе.

Алли застонала. Она знала, что пропала. Каждый дюйм тела, каждый нерв тянулся к ласке. В ее памяти все отчетливее всплывали картинки из счастливого прошлого — глубокие поцелуи, интимные касания, томные предрассветные часы, проводимые в занятиях любовью…