Элоиза Джеймс - Моя герцогиня

— Значит, мое сердце в глазах, а не на рукаве?

— Конечно, вам многие искренне сочувствуют, но находятся и такие, кто не прочь позлословить. Постарайтесь проявить немного безразличия, каплю легкомыслия, дорогая. Столь откровенная ревность способна вызвать лишь жалость.

— Жалость? — растерянно повторила маркиза.

— Элайджа никогда не обращает внимания на других дам, — снова подчеркнула герцогиня и спросила себя, не переигрывает ли.

Однако маркиза с такой силой сжала веер, что тонкая бумага не выдержала.

— О, придумала! — Джемма откинусь на спинку дивана, словно только что совершила гениальное открытие. — Почему бы вам, не попробовать устроить здесь, в Англии, небольшой скандал? Предпринять нечто пикантное, что вызвало бы пересуды, способные преодолеть Ла-Манш и долететь до Парижа? Тогда самоуверенный маркиз поймет, что не только он способен развлекаться на стороне.

Луиза зловеще усмехнулась:

— Уж не думаете ли вы, что будет трудно найти того, кто осмелится заглянуть за шахматную доску?

— О нет, что вы! — горячо запротестовала Джемма. — Не стоит понимать мои слова слишком буквально! Когда вы говорите о шахматной доске, сразу кажется, что я имела в виду недостаточный объем корсажа. Право, ни за что в жизни не сказала бы ничего подобного! Не сомневаюсь, что многие джентльмены довольствуются, мягко говоря, и более скромным предложением. — Она демонстративно отвела взгляд от абсолютно нормальной груди маркизы, словно не хотела заострять внимание на серьезном недостатке, и продолжила атаку: — Да, порой женщины чрезвычайно жестоки друг к другу. Представляете, недавно одна моя знакомая — ужасная болтушка — отозвалась о вас самым пренебрежительным образом. Да, она отвратительно воспитана! Упомянула какую-то птицу. Кажется, ворону. — Герцогиня пожала плечами. — Как бы там ни было, я выступила в защиту. Возразила, заявив, что считаю вас единственной в своем роде, ведь умом и обаянием вы способны составить конкуренцию даже знаменитым куртизанкам.

Луиза не удержалась и резко вздохнула.

— Поверьте, это комплимент, — добавила Джемма. — Не сомневаюсь, перед вами не устоит ни один мужчина. Только надо подойти к делу с умом.

Она помолчала.

— Конечно, кроме моего дорогого Элайджи. Ах, до чего же он верен!

— Английские мужчины меня не интересуют, — заметила маркиза, возвращаясь к лимонному кексу. — Почти все они невероятно грубы, а галстуки у них завязаны неопрятно и бесформенно. — Она неопределенно взмахнула рукой. — Вашим соотечественникам не хватает той врожденной элегантности, которая свойственна французскому двору, не говоря уже об изяществе манер и галантности.

— Да, насчет элегантности вы, пожалуй, правы, — согласилась Джемма. — Но в то же время некоторые из англичан обладают мужественной красотой, которая лично мне немало импонирует. Вот, например, мой супруг, герцог Бомон, чрезвычайно напоминает Жерара де Ридфора, но, к счастью, начисто лишен жеманства. А ведь всем известно, что Мария Антуанетта назвала месье де Ридфора самым красивым мужчиной Парижа.

— Ваш супруг, — задумчиво повторила Луиза. — Помнится, ходили какие-то странные слухи. Впрочем, скорее всего пустые. — Она раскрыла веер и прикрыла лицо до самых глаз.

Джемма равнодушно пожала плечами:

— Любой скандал, в котором упоминается имя герцога, — чистой воды вымысел.

— О, еще бы! — воскликнула маркиза. — Именно поэтому вы и уехали во Францию много лет назад. Кажется, верный супруг заявил, что любит другую.

— Свою любовницу, — уточила Джемма нестерпимо равнодушным тоном.

— Но каким же замечательным оказалось решение покинуть страну! Помню ваш первый светский сезон в Париже: ни придворной тонкости, ни тени очарования, рожденного изощренным вкусом! Теперь совсем другое дело. — Луиза выразительно подняла брови. — Конечно, вы стали значительно старше, но до сих пор сохранили игривую, безыскусную манеру одеваться.

— Да, Версаль многому меня научил, — хладнокровно подтвердила Джемма. — Даже не представляете, насколько невинной я туда приехала. Искренне верила, что герцог любит свою содержанку. Сейчас даже трудно приставить, что можно до такой степени расстроиться из-за мелкой интрижки мужа: бросить все, сбежать в чужие края!

Маркиза воспользовалась передышкой, чтобы собраться с силами для нового выпада.

— Невероятно, столько суеты и переживаний из-за какой-то любовницы. — Она закатила глаза и энергично замахала порванным веером.