Алекс Вуд: Свадебный вальс

— Почему у Дороти? — возмутился Алекс. — Мы же хотели жить вместе.

— Потому что Магдалена еще не до конца уверена, что ей стоит идти против воли родных, — сказала Мэгги ядовито.

Она не сомневалась, что Алекс отлично понял ее. Он сильно рискует. Если Магдалена в нем разочаруется, не видать ему богатой наследницы как своих ушей…

— Делайте, что хотите, — выдавил он из себя. — Я не сомневаюсь в твоей подружке. Я беспокоился только из-за того, что, наверное, не смогу достойно содержать тебя, если ты отдашь все свои деньги Мэгги…

Магдалена расплылась в улыбке.

— Дурачок, — ласково проговорила она. — Конечно, я кое-что себе оставлю. Неужели ты думаешь, что я сяду на шею моему милому мальчику?

Мэгги отвернулась, чтобы не лицезреть сцену трогательного поцелуя. Алекс только что подтвердил ее худшие опасения. Что ж, оставалось надеяться лишь на то, что два месяца в его обществе излечат Магдалену от этой любви…

После скромного обеда, за который заплатила Магдалена, они отправились в банк. Графиня сняла деньги со счета и торжественно вручила половину — весьма солидную сумму — Мэгги. Алекс с тоской смотрел на пачки долларов, которые Мэгги по-хозяйски укладывала в один из чемоданов. Себе Магдалена взяла только один чемодан с самым необходимым. Остальные достались Мэгги.

Девушки тепло распрощались и разъехались каждая в свою сторону. Магдалена Роквуд — наслаждаться долгожданной любовью, Мэгги Осборн — навстречу новым приключениям в мире богатства и роскоши.

Уэйд Оливер Вельмонт открыл глаза и прислушался к шороху за дверью. У него был необыкновенно острый слух, и ему удалось уловить нечто вроде «давай, ставь сюда» и «правее, идиот, ничего не будет видно». Уэйд вздохнул. Напрасно было надеяться, что этот день пройдет незамеченным в его семье. Как бы не так. Ведь сегодня исполняется тридцать лет наследнику финансовой империи Вельмонтов, и все три поколения их разросшегося клана соберутся вечером в фамильной загородной резиденции, чтобы поздравить его с днем рождения. Сомнительное удовольствие любоваться их льстивыми физиономиями…

Уэйд философски спросил себя, изменилось бы его отношение к этому празднику, если бы он был не именинником, а собственным захудалым родственником с капиталом в какой-нибудь несчастный миллион долларов. Наверное, да. Он был бы счастлив получить приглашение. Почему бы не повеселиться на роскошной вечеринке, на которую соберутся самые влиятельные мужчины и самые красивые женщины Нью-Йорка? Еда будет отменной, выпивка тоже выше всяких похвал, и, может быть, удастся завести полезное знакомство…

Несомненно, если бы он не был Уэйдом Вельмонтом, он бы очень радовался сегодняшнему вечеру. Но возможности поменяться с кем-нибудь местами у Уэйда не было, и ему ничего не оставалось делать, как стиснуть зубы и мужественно прожить самый долгий день в году.

Уэйд встал с кровати, стараясь производить как можно меньше шума. Пусть те, кто притаился с подарками за дверью, думают, что он еще спит. Он тихо дошел до ванной комнаты и заперся там. Здесь он чувствовал себя уютнее. В отличие от спальни, которую, как и все в их городском доме, целиком обставляла его мать, ванная была оборудована по его вкусу. Никакой показной роскоши и позолоты, все просто, удобно и функционально. Уэйд принял прохладный душ, насухо растерся полотенцем и вернулся в спальню, неосторожно захлопнув за собой дверь.

В коридоре тотчас зашевелились. Услышали, с тоской подумал Уэйд. Сейчас начнется. Он с отчаянной надеждой посмотрел на высокие окна и вовремя вспомнил, что его комната в этом доме находится на третьем этаже. Ломать ноги, прыгая из окна на клумбы, ему не очень хотелось, и Уэйд с решительным видом вышел на середину комнаты и приготовился встречать незваных гостей.

Дверь в спальню распахнулась, и Уэйд увидел самую настоящую делегацию, состоящую из десятка слуг. У каждого в руках был сверток, а двое держали огромный портрет в массивной деревянной рамке, на котором был изображен Уэйд в полный рост. Возглавляла это шествие маленькая сухощавая женщина с огненно-рыжими волосами и энергичным личиком. На ней было светло-зеленое нарядное платье, которое несколько не соответствовало раннему времени суток, но зато оттеняло пламенный цвет ее волос.

— Сынок! — воскликнула она и бросилась к Уэйду. — С днем рождения!

Уэйд сжал ее в объятиях. Она едва доходила ему до плеча, и ей пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться до его щеки.