Инид Джохансон - Взаимный интерес

Грегори уже открыл было рот, собираясь объявить, что забирает свой «лотос» и уезжает, как голос няни заставил его прирасти к месту:

— А знаешь, похоже, твой интерес не такой уж односторонний, как мы думали. Эта твоя зазноба как раз стоит под дверью и собирается позвонить.

Лив в жизни так не нервничала. Едва завернув за угол, она увидела припаркованный у дома знакомый грузовик и с тех пор все набиралась мужества, делая вид, что прогуливается взад-вперед по мостовой перед крыльцом.

Лив надеялась, что первый шаг будет легким. Грегори наверняка на работе, так что она сможет просто-напросто передать ему пару слов через бабушку. Мол, просит его вечером заглянуть, так как хочет попросить об одном одолжении.

Небольшом таком одолженьице!

Лив знала, что Грегори живет с бабушкой. Как-то за ужином на вопрос: а не из этих ли он краев, Грегори ответил: «В настоящий момент я живу у моей…» — и прикусил язык, словно стыдясь признаться, что не в состоянии сам обзавестись собственным жильем.

И где живет его бабушка, Лив тоже знала — ей показала мать, когда они вместе ездили в местный супермаркет. Лив сидела за рулем машины Бет. Барбара вдруг дернула дочь за руку и попросила:

— Останови, пожалуйста. Смотри, вон тот милый молодой человек отвез меня домой, когда мне стало плохо прямо на улице. А я его так толком и не поблагодарила.

Невысокая седовласая женщина стояла у подножия лестницы, внимательно наблюдая за работой Грегори и непрестанно поучая его. Она просияла от удовольствия, когда Барбара объяснила, что произошло, и рассыпалась в благодарностях. Лив охотно присоединилась к матери.

Старушка лучилась счастьем, но спаситель Барбары на своей стремянке выглядел так, точно его вдруг поразило молнией. И слова не произнес за то время, пока гордая внучком бабушка твердила, что да, у ее Грегори золотое сердце, он всегда был таким хорошим мальчиком. Только пусть они извинят, что он к ним не спустится, — парень в покраске стен пока новичок, зато схватывает все на лету.

Лив тоже схватывала все на лету. Похоже, этот Грегори был крайне застенчив и, надо полагать, не слишком смышлен. Ей стало от души жаль его.

Подумать только — он еще молод, но уже не мальчик, лет тридцати, пора бы уже чего-нибудь добиться в жизни. Тем более что при его-то внешности, с таким красивым и мужественным лицом, роскошными кудрями, совершенной фигуре мог бы заработать целое состояние как модель на подиуме. А он… балансирует на стремянке, водя по стенам кистью!

Чтобы избавить беднягу от лишнего смущения, Лив тихонько потянула мать за собой. Лично у нее насчет Грегори уже успело сложиться совершенно определенное мнение.

Однако мнению этому суждено было резко перемениться, когда вечером он нежданно заявился к ним домой с большим букетом цветов для Барбары — весь такой непринужденный и самоуверенный. Всякий раз, глядя на Лив, Грегори буквально пожирал ее глазами, а она отклоняя навязчивые попытки назначить ей свидание, уповала, что наконец-то до него дойдет: ничего не выйдет.

И вот этого-то человека она собиралась теперь просить жениться на ней!

От волнения Лив чуть не замутило. Обхватив плечи руками, чтобы успокоиться, она шагнула к двери. Насколько легче было бы просто оставить сообщение! Авось до вечера она успела бы хоть чуть-чуть собраться с мыслями, обдумать, что и как говорить. Ну почему, интересно знать, именно сегодня Грегори не на работе?

Лень заела? Или всех клиентов потерял, неумеха этакий? Да нет, скорее всего, старый грузовик окончательно развалился и вышел из строя.

Что ж, может, оно и к лучшему. При таких обстоятельствах Грегори обеими руками ухватится за возможность заработать.

Положение у Лив было безвыходное. Она вернулась в Ноттингем вчера вечером довольно поздно. Но Барбара не ложилась — поджидала дочь, смотря какой-то старый фильм по телевизору. Пришлось рассказать о визите к адвокату Тобиаса в мельчайших подробностях. Барбара хотела услышать буквально каждое слово, которое было там произнесено.

Вообще-то Лив не собиралась ничего ей рассказывать, пока все не уладит или, наоборот, не потерпит поражение. Но ничего не поделаешь. Адвокату она еще могла солгать, но не матери!

Недоуменное, счастливое выражение, что забрезжило на лице Барбары, когда та услышала о завещанном Лив поместье, ранило девушку еще больнее, чем тоска, появившаяся в синих глазах матери при упоминании о чудовищном условии.

— Что ж, — немного помолчав, обреченно вздохнула Барбара. — Он всегда любил злые шутки.