Пола Льюис - Любовь за кадром

Лора тяжело вздохнула.

— Подруга, что с тобой? — Кэтлин сразу уловила перемену в настроении Лоры.

— Взгрустнулось что-то… И на душе неспокойно, — негромко отозвалась та. — Вот испортится погода, и тогда я пропала!

— Не бери в голову! Ты что, не знаешь, у нас в Миннесоте погода, как истинная женщина, отличается редким непостоянством? — заметила Кэтлин чересчур оживленным голосом. Подобное беспокойство ей хорошо было знакомо. Еще в детстве в дождливые дни она слонялась по дому из комнаты в комнату, не находя себе места. — Джон не даст тебе пропасть. Вот увидишь, он что-нибудь да придумает! В конце концов, и на конюшне могут получиться классные снимки!

— На конюшне? — Лора сразу повеселела. — А у Джона есть лошади, да?

— Ну, ты даешь! Сразу видно, городской житель! Разве я не говорила, что мой брат любитель лошадей и любимец женщин?

Про женщин Кэтлин ввернула специально. Пусть примет к сведению, не помешает… Всяк сверчок знай свой шесток!

— Нет, не говорила, — пробормотала Лора и снова повернула голову к окну.

— Ну, так вот знай! Джон — профессиональный наездник, — сказала Кэтлин с расстановкой. — Во всей округе мой брат единственный, кого приглашают усмирить, объездить или просто привести в чувство буйную лошадь. После парочки сеансов джонотерапии лошадки ходят под седлом как шелковые. Да про него, между прочим, сложены легенды. Причем добрая половина из них распространяется исключительно страстным шепотом и исключительно в женском обществе.

Бабник, надо думать, каких мало! — решила Лора, а вслух сказала:

— Я слышала, что для того, чтобы научиться крепко держаться в седле, надо изрядно постараться.

— Постараться? — Кэтлин хмыкнула. — Это мягко сказано, дорогая моя! Первый раз Джон сел на коня в шесть лет, а в двенадцать поступил в конно-спортивную школу. И без конкурса, заметь, что бывает крайне редко. Отец страшно гордился им. Между прочим, это была школа выживания. Для контроля детям под коленки подкладывали монетку. Если, не дай Бог, выпадет, на первый раз выгоняли с занятия. С Джоном в этом плане было все в порядке. Он был на хорошем счету. Ну, а потом мы осиротели, так что ему пришлось с выездкой подсократиться. Правда, есть тут одна дама, не знает куда деньги девать и по этой причине до крайности занятая особа. — Кэтлин усмехнулась. — Между прочим, ничего себе, этакая роковая женщина… Появляется у Джона на конюшне от случая к случаю и ненадолго. Но конь ведь не машина и простаивать не может. Конь всегда должен быть готов к приезду Барбары. Так ее зовут. Так что он каждый день по четыре часа «работает» скотинку, а эта дамочка приезжает, переодевается, садится на разогретого коня и вперед! Иногда даже барьеры берет.

Далась ей эта Барбара! Подумаешь…

— Кэтти, как ты думаешь, Джон позволит мне на своем коне погарцевать?

— Может, и позволит, но лично я тебе не советую!

— Почему?

— Любая лошадь сильному полу больше доверяет. Потому что мужчины увереннее себя чувствуют в седле, а это очень важно. Переломы рук, ног, ключиц в верховой езде в порядке вещей. Но это ладно! Бывают и смертельные случаи… А еще здесь нужна недюжинная физическая сила. Джон говорит, что один из основных рычагов управления конем — ноги всадника. Именно болевое воздействие ногами заставляет коня бежать, выполнять команды, прыгать через препятствия или останавливаться. За это как раз отвечают паховые мышцы. А у мужчин эти мышцы сильнее, чем у женщин.

— А у роковой женщины это получается? — не удержалась Лора.

— Кажется, получается, а иначе Джон не стал бы с ней возиться! Несмотря на ломовые бабки, которые она ему отстегивает.

— А ты сама когда-нибудь пробовала?

— Было дело! Привезли к Джону как-то раз на выучку жеребца. С виду конь как конь, смирный такой… Вот я и пристала к брату, мол, разреши сделать кружочек. Джон подсадил меня, и только я уселась, как конь возьми и встань на дыбы! Ну, я, конечно, заорала благим матом, а Джон натянул со всей силы узду. Конь захрипел, заметался, выкатил глаза… Одним словом, натерпелась я с ним страху! — Кэтлин засмеялась и, посмотрев в окно, сообщила: — А мы уже подъезжаем!

Джон Томпсон поджидал их у автобусной остановки в своем видавшем виде «форде» — длинном и массивном, как грузовик. Когда он, обаятельно-внушительный, вылез из машины в джинсовом костюме, стетсоновской шляпе и рыжих сапогах, Лора обомлела. Ну, прямо ковбой с рекламы сигарет «Мальборо»! Нет, пожалуй, он вылитый Роберт Редфорд! Только с усами.