Кристин Григ - Мой идеал

Николь вся словно засветилась от счастья.

— О да! Да!

Они поцеловались снова, и Шарль Франсуа нежно прижал ее к себе.

— Помнишь, чем мы любили заниматься здесь? — спросил он игривым тоном. Николь подняла голову, лукаво посмотрев на мужа.

— Пикник? — В ее глазах блеснул огонь.

— Ну да. И не только…

— Что-то еще? — притворялась она непонимающей. — Может, напомнишь?

Он страстно поцеловал ее. Николь издала еле слышный стон, заставивший сердце Шарля Франсуа забиться быстрее.

— По-моему, начинаю припоминать… — прошептала она, почувствовав прикосновение его мягких губ к своей шее.

Он посмотрел ей в глаза и затем медленно расстегнул блузку, которая вскоре уже валялась на земле вместе с остальными вещами. Николь стояла перед мужем полностью обнаженная, безумно красивая и сексуальная.

— Боже мой, как я скучал по тебе! — простонал Шарль Франсуа.

— Прикоснись ко мне… — прошептала Николь.

Его не надо было просить дважды. Он накинулся на нее, целуя каждый кусочек любимого тела, сводившего его с ума. Ее грудь, бедра, живот как будто были созданы для ласк.

— Раздень меня, — мягко попросил Шарль Франсуа.

И Николь с радостью подчинилась. Она расстегнула ему рубашку и провела ладонями по сильной и мускулистой груди затем освободила ремень, верхнюю застежку на брюках и… остановилась.

— Ты уверен, что готов к этому? — спросила она тихо, задыхаясь от волнения. А он засмеялся, схватил ее руку и притянул туда, где дыбилась его возбужденная мужская плоть.

— Ну, что ты теперь скажешь, милая?

Сбросив с ее помощью всю одежду, он снова взял ее руку, поцеловал ладонь и повел к машине.

— Думаю, нам не помешает то старое одеяло. Оно у меня в машине, — сказал он, и через несколько минут постель на траве была готова.

— Шарль Франсуа Дюмон, из-за тебя мы попадем в крупные неприятности, — сказала Николь, как когда-то много лет назад в их первую ночь.

А он, уложив ее на старое одеяло, ответил так же, как и тогда:

— Только одно твое слово, и я остановлюсь.

Она откинулась назад, обвив руками его шею.

— Никогда не останавливайся, Шарль, никогда… Я люблю тебя, люблю…

Он жадно поцеловал жену и провел рукой по телу, каждую родинку которого знал наизусть.

— Слушай, малышка! — Шарль Франсуа радостно встрепенулся.

— Что?

— Было бы здорово, если бы после этой ночи у нас появился малыш!

Слезы счастья навернулись на глаза Николь.

— Да, да, любимый!

Она потянулась к мужу, и они предались безумствам любви на берегу озера, при нежном свете зари.

— С днем рождения тебя, с днем рождения тебя, Этьен!

Темноволосый малыш посмотрел на мать непонимающим, но явно заинтересованным взглядом, когда она помогла ему задуть две свечки на торте. Николь с нежностью взирала на сына, а тот уже пытался ухватить забавного мышонка, который плыл в шоколадном башмаке по кудрявым волнам кремового моря.

Поздравить Этьена собрались все родственники. Посмотрев на Андре Дюмона, Николь не в первый раз с удивлением подумала, как много значило для него рождение внука. Она была готова поклясться, что на глазах сурового, ворчливого старика блеснули слезы, когда малыш протянул ему кусочек торта.

— Ну-ка, посмотри на папу, пока мама режет торт, — послышался голос Шарля Франсуа.

Николь подняла взгляд и увидела мужа, который направил на них фотоаппарат. Похоже, он решил запечатлеть каждое мгновение жизни сына.

Она поморщилась:

— Пожалуйста, снимай Этьена, но только не меня. Я выгляжу ужасно.

Шарль Франсуа улыбнулся:

— Раньше ты никогда не боялась фотоаппарата.

— Но тогда я не была на восьмом месяце беременности, — возразила она.

К ней подошел Мартин.

— Надеюсь, ты не будешь возиться со вторым чадом так, как с первым, и сумеешь выкроить время, чтобы прийти на мою свадьбу.

— Ну и ну! — удивленно воскликнула Николь. — Неужели ты решился? И кто же счастливая избранница?

Мартин представил ей девушку, с которой пришел на семейное торжество. Симпатичная блондинка держалась мило и естественно. Но решительный огонек в глазах заставлял думать, что она не упустит своего счастья.

— Я очень рада за вас обоих, — искренне сказала Николь и неожиданно вспомнила, скольких страданий в жизни смогла бы избежать, если бы не таила от мужа своих переживаний.

Кто-то ласково потрепал ее по плечу.

— Почему ты грустишь, девочка? — спросил ее Андре. — Тебе надо только радоваться. Жизнь человеческая не может быть безоблачной, а все твои горести остались позади. Уж поверь мне.