Валери Слэйт - На волнах страсти

Это был бы интересный и поучительный материал для любого психолога и литератора. Особенно полезный для авторов, попавших, как парусный корабль в штиль, в полосу творческого застоя и кризиса. Ей это пока что не угрожало.

Фантазии у нее вполне бы хватило на десяток любовных романов, лишь бы в редакции приняли первый из них. Так, чтобы не подрезало сразу ее творческие крылья, чтобы не отбило желание браться за перо или садиться за клавиатуру компьютера. Она знала этот свой психологический недостаток. Если что-то получалось у нее сразу, то потом она могла долго и упорно, с интересом работать на этой проблемой. А если нет, то интерес сразу пропадал, и, как правило, навсегда. Значит, ее первый роман должен быть сделан настолько добротно, чтобы выдержать любые испытания в любых издательствах, даже не слишком доброжелательно к ней настроенных.

Анна послушала подруг из вежливости еще несколько минут, уже не пытаясь записывать. Затем демонстративно посмотрела на часы и объявила:

— Итак, дамы. Прошу внимания. Насколько я поняла, моя идея единогласно поддержана. Но нам придется навести некоторый порядок с вашими предложениями. Поскольку записать одновременно всех троих я не в состоянии, то было бы неплохо, если бы вы сделали это сами. К тому же это даст возможность вам еще раз как следует, не спеша, подумать над тем, какой вы хотите увидеть себя в романе.

Анна подумала и решила несколько охладить их пыл.

— Можете не торопиться, поскольку я еще не закончила свое первое произведение. Потом займусь и вашей литературной судьбой. А сейчас, как в школе, вооружитесь ручками и запишите, что вам надо будет потом мне сообщить. — Она облизнула пересохшие от волнения губы, подождала, пока каждая запасется необходимым инструментом, и начала писательский инструктаж: — Как мне представляется, в предложениях должны быть указаны ваши «литературные» имена и ваша «сценическая» внешность. В общем, как бы прописан ваш желаемый образ. Мне понадобятся имена ваших любимых героев-мужчин и их внешность, особенности ваших отношений, даже сексуальных. Не стесняйтесь. Если хотите, мы можем даже обговорить то, как описывать ваши эротические встречи. Затем…

Она продолжала говорить, с удовлетворением наблюдая, насколько беспрекословно и старательно выполнялись все ее указания. Да, похоже, что мир действительно перевернулся после того, как она решила стать писательницей. Она давно уже чувствовала происходящую трансформацию в себе самой. Уже не раз ловила себя на том, что смотрит на все совершенно другими глазами, глазами профессионала-литератора. Даже сейчас, в этом ресторане, заметила, что мысленно фиксирует особенности интерьера, чтобы потом перенести их в художественной форме в будущий роман. Причем, уже в роман о ее подругах. Как бы заготовка впрок. И взвешивает на своеобразных художественных весах их фразы и реплики, чтобы отобрать то, что можно будет использовать в книге. Даже прикидывала мысленно, какие изменения можно внести в облик «литературных» подруг. Чтобы они выглядели более интересными для читательской публики.

Пораженная этими мыслями, она прервала свой инструктаж, а потом заявила:

— Впрочем, ладно, девочки. Давайте на этом закончим на сегодня. Я и так слишком много наговорила для первого раза. Мы ведь еще не раз увидимся. Нам предстоит очень много совместной работы.

Она говорила так, как будто нисколько не сомневалась в будущем успехе. И, глядя на них, понимала, что ее подруги чувствуют то же самое. Видела, как произошедшие с ней изменения затронули и ее подруг, как только они сделали первый шаг в мир литературы. Хотя бы в качестве прообразов.

Это отразилось сразу же и на их общении. Сейчас оно больше походило на деловое совещание единомышленников, решавших чисто технические вопросы. Они безоговорочно поверили в нее, в ее будущее, в ее талант, и подсознательно сделали своим непререкаемым авторитетом. Относились к ней уже не как к простой подруге, а как к знаменитости. Даже немного с благоговением и раболепством. А после публикации первого же романа, надо полагать, будут готовы сделать своим кумиром. В какой-то степени эта трансформация была связана с тем, что она позволила им как бы приподняться над собственной повседневной, не слишком интересной и однообразной жизнью. И теперь они воспринимали происходящее так, как будто от того, как она изобразит их в своих книгах, будет зависеть их подлинная, настоящая жизнь. Реальная, а не литературная.