Валери Слэйт - На волнах страсти

— Итак, девочки, насколько я поняла, вас интересует несколько главных вопросов. Если вы немного помолчите, то я отвечу по порядку, всем сразу. Конечно, он молодой, высокий и симпатичный. Брюнет с синими глазами. Не женат. По профессии спортивный журналист. Увлекается стипль-чезом. Это скачки с препятствиями, если кто не знает, — снисходительно пояснила она. — Она обвела холодным взглядом аудиторию и продолжила: — Теперь отвечаю на более персональные вопросы. Да, Лиззи, он предложил мне поехать к нему в Лондон, где он живет. Но он не сын лорда, и с его родителями я пока не знакома. Если ты думаешь, что в Англии живут только лорды, то ошибаешься. Да, Элли, он признался мне в любви и даже успел несколько раз предложить выйти за него замуж. Но я пока сама не определилась в отношении его предложения. Все еще думаю.

Анна только сейчас поняла, что о родителях она как раз не подумала. В эйфории страсти мысль о том, что они не одни в этом мире, что у каждого есть близкие родственники, способные вмешаться в их отношения, как-то не дала о себе знать. Впрочем, для современных отношений между мужчиной и женщиной это нормально, услужливо подсказало ее сознание, пытаясь отогнать темное облачко опасений, выползшее из подсознания. Мы совершеннолетние и способны сами решить свою судьбу. В том числе, в случае необходимости пойти наперекор воле родителей и советам родственников. Обойдемся без старомодного родительского благословения.

— В общем, у меня все для сегодняшнего интервью, подружки. А теперь давайте послушаем вас. Думаю, за две недели у вас тоже накопилось много интересного, чем стоило бы поделиться. Не хочу узурпировать трибуну. Итак, с кого начнем? — И она обвел выразительным взглядом присутствующих, как бы заранее пресекая любую попытку вновь продолжить личный допрос. Видимо, подруги уловили ее настроение и, неохотно подавив разыгравшийся охотничий азарт, перешли на местные новости.

Выяснилось, что особых изменений за две недели не произошло. С чем она уехала, то и осталось. Никто не вышел замуж из близких знакомых, включая присутствующих, никто не развелся, не пострадал в автокатастрофах и даже не сменил работу. К Инессе по-прежнему в библиотеку ходит весьма начитанный юноша, настоящий книжный червь, похожий на упомянутое пресмыкающееся даже внешне. Высокий, страшно худой, в круглых очках и гладко прилизанный. К сожалению, безобразно застенчивый и патологически робкий. Поначалу Инесса даже подумала, что он немой и с телесными дисфункциями. Берет книгу в читальный зал, садится напротив нее, пунцовый от смущения, и преданно смотрит на нее влюбленными глазами. Наверное, ожидая, пока свершится чудо и фея Инесса, крепкая и сильная, возьмет его за шиворот и потребует вслух, громко и отчетливо, отвести ее на площадь Хауптпляц, в Ратхаус, то есть в магистрат, а затем в ближайший собор, для свершения таинства брака.

Впрочем, ей это даже нравилось, и она не возражала против развития романа.

— Это так романтично и трогательно, — закатывала она мечтательно глаза и плотоядно причмокивала губами. — В стиле средневековых трубадуров, романа о Тристане и Изольде… — А затем прагматично поясняла: — Из такого материала получаются прекрасные мужья. Но над ним надо поработать. И не волнуйтесь за меня, девочки. Я с этим справлюсь.

Элли, наполовину гречанка по происхождению, пылкая, энергичная и импульсивная, похожая на Елену Троянскую до замужества, рассказала про своего таксиста из Пирея, считавшегося каким-то ее сверхдальним родственником, для оценки степени родства которого еще не придумали слов в немецком языке. Юный грек-эмигрант довольно быстро проявил недюжинный бизнес-талант на новой «земле обетованной». Всего за год из простого таксиста, промышлявшего подвозом пассажиров в единственный аэропорт Граца, он начал превращаться во владельца пока еще не очень большой таксомоторной компании.

— Но с хорошим будущим, — гордо и величественно пояснила «Елена Троянская». — А после Нового года Хризопулос собирается публично объявить о нашей помолвке.

Остальным подругам осталось только радостно позавидовать и, зная патриархальные нравы греческой общины, одновременно пожалеть о том, что подругу они могут надолго утратить. Скорее всего, до тех пор, пока сами не выйдут замуж, и не получат вновь право, как почтенные матроны, обремененные преуспевающими мужьями и послушными, хорошо воспитанными детьми, встретиться изредка за чашечкой кофе для того, — чтобы посплетничать о чем-то своем, женском, и рассказать о своих успехах в «раскошеливании» мужа и выращивании детей.