Бронуин Джеймсон: Смятение сердца

— Не хуже любого другого. — Митч выпустил ее руку и отступил назад — Давай, Эмили, пора перейти от слов к делу. Открывай дверь и садись на сиденье. Как только тронешься, страх сразу пройдет.

— Езда не поможет. — Она прерывисто выдохнула, и ключи нервно забренчали, когда она переложила их из ладони в ладонь. — Кажется, все-таки наша свадьба — была не слишком удачная мысль.

— Наша свадьба почти свершившийся факт. — Он обхватил ее лицо ладонями.

Она открыла рот, желая что-то сказать, губы у нее задрожали, и Митч задержал дыхание. Как он ненавидел такие вот паузы с трепетаньем губ, ненавидел чувство бессилия, охватывающее его при этом. Он привлек ее к себе, но не вплотную, а оставив ей пространство — для того, чтобы она могла уклониться от его объятий, если ей сейчас не до них. В последнее время единственным местом, где она хотела с ним быть, являлась постель, но сейчас эта мысль не взволновала его и вполовину так, как могла бы. Он хотел… черт возьми, он всего-то хотел, чтобы их отношения, которые вступили в эту новую, непривычную фазу, поскорее утряслись, сформировали четкий, так сказать, узор.

Порыв ветра взметнулся вокруг них, и волосы Эмили хлестнули его по шее, защекотали подбородок. Одновременно он почувствовал запах ее шампуня, и в груди у него сладко защемило, в том самом месте, где она уткнула голову ему в кожаный пиджак. Ее ладони медленно скользнули под пиджак и легли ему на пояс, одна теплая и открытая, другая, с ключом, сжатая в кулак.

Это ее прикосновение не было ни дразнящим, ни многообещающим, а только естественным и доверчивым. В груди защемило еще сильнее, боль разрослась, набухла, затопила его, словно прибой, сбивая с ног. Такая реакция всего лишь на почти дружеские полуобъятия! Он не ждал такого, делая ей предложение. Митч невольно напрягся, анализируя это явление, и Эмили слегка приподняла голову. Как раз настолько, чтобы он смог положить руки ей на плечи и немного отодвинуть ее от себя. Фу-у! Наконец-то он сумел вздохнуть.

— Теперь тебе получше? — спросил он.

— И да, и нет. — Ее руки задвигались с той же тревожной неопределенностью, прозвучавшей в ее ответе, завертели ключи, исчезли в карманах куртки и снова вынырнули из них, словно Эмили не знала, куда теперь их пристроить.

— Значит, нет. — Он взял эти беспокойные руки в свои, надеясь их утихомирить. — Хочешь, чтобы мы поговорили подробнее о том, что тебя тревожит?

— Боюсь, что стоит мне только начать, и я уже не смогу остановиться. И это совсем не то, что ты хотел бы услышать.

Тяжелый холодный страх шевельнулся у него под ложечкой, но не спросить было нельзя.

— Почему?

— Ты, кажется, считаешь, что я вся такая благоразумная, уравновешенная, рассудительная. — Она взволнованно выдохнула. — Я чувствую себя как огромный воздушный шар, наполненный эмоциями, и каждый день происходит нечто такое, отчего он надувается еще сильнее. И я каждую минуту жду, что он вот-вот лопнет.

— Может, стоит выпускать пар постепенно, частями? — Он сильно стиснул ей руки. — Давай, Эмили, начни с чего-то одного.

Мгновенье она еще колебалась, даже качнула головой и попыталась выдернуть у него свои руки. Но тут же шумно вздохнула и проговорила:

— Ну ладно. Мне не очень понравилось в этом бюро.

— Ты сказала, все было мило.

— Правильно. Наверное, даже лучше, чем в прочих таких местах, но…

— Ты не хочешь там регистрироваться. — Митч отпустил ее руки и машинально упер свои в бедра. — Почему же ты мне не сказала?

— Так проще для тебя, — отчеканила она. — Я же знаю, что первый раз у тебя было шикарное венчание в церкви, и я не хотела тебе об этом напоминать.

— Я и так вряд ли забуду о нем.

— Знаю. — Она покачала головой с невыразимой печалью. — И я очень бы хотела, чтобы это не мучило меня так сильно, но я знаю также, что ты никогда не перестанешь думать об Анабелле.

— Я не могу изменить свое прошлое, — натянуто проговорил Митч, хотя, видит Бог, очень желал этого. — Мой первый брак не удался, и я действительно об этом не забуду.

— И ты считаешь, это из-за тебя, да? Упрекаешь себя в том, что она оставила тебя и Джошуа, хотя решение принадлежало только ей? — Эмили сощурила ярко пылавшие глаза, придвинулась к нему ближе, в голосе зазвучали незнакомые настойчивые ноты. — Она бы не передумала, Митч, что бы ты ни предпринял. Ты не должен считать себя ответственным за ее выбор.

— Может быть, и нет, — выговорил он тихо. Но родители Анабеллы возлагали ответственность именно на него, поэтому они теперь и уклонялись от встречи. И связывались с ним только через поверенных. Он протянул руку и забрал у нее ключи от машины. — Но я не собираюсь обсуждать это с тобой посреди улицы.