Сьюзен Фокс - Воспитание чувств

Невозможно представить образ жизни, столь отличный от ее прежнего, а все четче обрисовывающийся смысл жизни и все большая уверенность в собственных силах так или иначе принесли Трейси успокоение, указали, чего надо добиваться, и подарили ощущение стабильности. Она редко вспоминала в эти дни о Рамоне, и у нее не оставалось времени на треволнения по поводу ее угроз.

Ее восхищение Таем росло с каждой минутой. Между ними установились такие близкие отношения, такие взаимопонимание и доверие, которые не требовали слов, достаточно было лишь взгляда или нежного прикосновения. Трейси обрела поразительную внутреннюю свободу, позволявшую ей первой взять Тая за руку, самой начать целоваться и обниматься.

Их все больше и больше влекло друг к другу, но они соблюдали предел дозволенности. Трейси была готова пойти на большее и полностью полагалась на Тая, но говорить с ним на эту тему она не могла, не могла еще раз подвергнуть испытанию их отношения.

Она лелеяла в душе надежду, что Тай просто достаточно старомоден и готов отложить все до свадьбы, и это ее вполне устраивало. Но, с другой стороны, он ведь был опытным в любовных делах. Ее беспокоило лишь то, что он ведет себя так сдержанно, так осторожничает из-за ее прошлого. Трейси помнила слова Рамоны о том, что у Тая невероятно высокие запросы к своей избраннице. В те дни лишь это омрачало ее незыблемое спокойствие.

В конце концов Трейси поняла, что, как бы ни сложились ее отношения с Таем, он уже дал ей то, о чем она не смела и мечтать. Ее жизнь кардинально изменилась. Довольно уже одной только его дружбы и внимания, чтобы почувствовать себя сильной. Для нее нет пути назад. Что бы ни случилось, она начала новую жизнь. Если придется когда-нибудь покинуть Тая и этот мирный уголок, она так и сделает, но останется при этом тем человеком, каким стала здесь. Она найдет себе место и цель в жизни и будет жить так замечательно, как научилась здесь. И будет любовно хранить это в сердце как что-то особенное, чем одарил ее добрый, благородный человек, и всегда воспринимать этот отрезок жизни без сожаления или стыда.

Однако каждую ночь она лежала в кровати и молилась, чтобы все было хорошо, чтобы ей никогда не пришлось набираться духу и сил, которые ей потребуются, чтобы уйти от Тая Кэмерона.

Вторая половина жаркого техасского дня выдалась солнечной и душной. Но Трейси прекрасно адаптировалась к жаре. Они с Таем выехали в загоны для скота с навесом, чтобы подлечить раны от колючей проволоки на груди у одного из жеребят. Жеребенок был неспокойным и страдал от боли, и от Тая потребовались немалые терпение и ловкость, чтобы наложить швы на рану после того, как подействует обезболивающий препарат. Трейси прижимала скобу, которую они закрепили на верхней губе малыша, чтобы отвлечь его и удерживать на месте. Жеребенок подчинился, но к тому времени, когда Тай довел до конца свое дело и успешно ввел антибиотики, он вновь забеспокоился.

По знаку Тая Трейси отпустила скобу и успокаивающе погладила жеребенка. Жеребенок принялся вскидывать голову, но не отпрянул, потому что Трейси все еще держала его за поводок и успокаивающе разговаривала с ним. Это подействовало на него, он слегка утихомирился, и Трейси в конце концов отпустила поводок. Жеребенок остановился неподалеку от нее и пошел следом, когда она направилась к воротам.

— У тебя ласковая рука. Похоже, это и жеребятам нравится, — заметил Тай с легкой насмешкой в голосе.

Трейси с упреком глянула на него, но тут, отвлекая их от начатого разговора, весело зазвонил сотовый телефон. Трейси была настолько настроена на волну Тая, что тотчас же почувствовала, что у него испортилось настроение. Его голубые глаза сверкали от гнева, однако Тай завершил разговор, бросив коротко:

— Мы уже идем, — а потом посмотрел на Трейси: — Рамона в доме, хочет повидаться с тобой.

Трейси была так далека сейчас от мыслей о Рамоне, что в первый миг ей показалось странным услышать ее имя. Известие о том, что Рамона заявилась на ранчо, казалось нереальным, однако охватившее вдруг Трейси волнение было вполне реальным.

— Вот оно что, — мрачно произнесла она, полная решимости осадить Рамону.

— Мне бы хотелось присутствовать, — сказал Тай, а по суровому выражению его лица было видно, что это не просьба. Трейси в нерешительности отвела глаза. — Ты ведь знаешь, как надо управляться с животными, — произнес он, и ее удивило, что он неожиданно перевел разговор на другую тему, однако Тай продолжил: — Набрасываем на них лассо и отводим в сторону, а потом обрабатываем их. Из Рамоны вышел бы первоклассный скотник.