Лайза Максвелл - Любовь и закон

— Я отвозила несколько коробок со старой посудой и кое-что из мебели, которую привела в порядок зимой. Поэтому я и выехала так рано, чтобы устроить на ярмарке свой прилавок.

— Начинается туристский сезон. Бизнес должен оживиться.

— Ты не представляешь себе, что покупают люди! — усмехнулась Холли. — Но вот в чем дело — я истратила почти все, что выручила. Я пытаюсь убедить себя, что делаю деньги, но меня не покидает ощущение: стоит подсчитать мои доходы и расходы, они будут примерно одинаковы.

— Моя мама тоже… Она покупает всякие бутылочки, баночки десятками! Можно подумать, что они из золота — так она ими увлечена. Отец думает, что она сходит с ума, и, знаешь, у меня тоже возникает такое впечатление. Тебе как обычно или сегодня принести что-нибудь другое?

— Как обычно, — ответила с улыбкой Холли, — я, конечно, начисто лишена воображения.

Нора пожала плечами.

— Воображением вовсе не нужно гордиться. Возьми моего последнего мужа. У него было хорошее воображение. Он воображал, что я собираюсь его содержать, а он будет просто сидеть смотреть телевизор и пить пиво.

Холли расхохоталась.

— Это был твой третий или четвертый муж?

— Четвертый. — Нора весело ухмыльнулась: — Думаю, что и последний. На какое-то время. — Она оценивающе посмотрела на собеседницу. — А ты как? Уже нашла себе номер два?

Улыбаясь, Холли покачала головой.

— Немного охотников на вдову с двумя детьми, Нора. Надо принимать во внимание и Дэнни с Лизбет. Они привыкли, что я принадлежу только им. Наверное, трудно будет включить мужчину в нашу компанию.

— Дети быстро приспосабливаются, — заметила Нора. — Ведь Дэнни уже девять, не так ли? Как раз то время, чтобы в вашей жизни появился мужчина. Кроме того… Ты слишком молода и красива, чтобы обрекать себя на одиночество. — Не ожидая ответа, она подмигнула Холли и ушла.

Одиночество. Холли опять улыбнулась. Эти слова напомнили ей об увещеваниях отца: «Холли, ради Бога, уже прошло три года, как убили Рика. Я знаю, что ты все еще горюешь, но это странно, что ты заперлась с детьми на ферме, проводишь целые дни, не разговаривая ни с кем старше девяти лет. Кажется, что ты, девочка, отказалась от жизни. Как будто ты спряталась и отгородилась от всего мира».

Конечно, это было не совсем так. Прежде всего она не отшельница и не отгораживается от мира. В действительности, бизнес, которым она занималась, — ее увлечение покупкой и переделкой старой мебели и других вещей, — заставлял ее выходить из дома и встречаться с людьми.

Но люди считали, по-своему, что одинокая женщина представляла проблему, обязательно требующую решения. И у каждого было свое мнение, как ее уладить.

Продолжая улыбаться, Холли сделала еще глоток. Поставив локти на стол и обхватив ладонями кружку с кофе, она уставилась в ближайшее окно. Надо было бы поехать прямо домой и не останавливаться здесь на ленч, но для нее уже стало привычкой заезжать в этот ресторан по пути с ярмарки в Биг Пайне. И, кроме того, чем дольше она будет отсутствовать, тем позже наступит тот миг, когда ей придется разбирать все, что натворили дети за целый день.

Бедная Триша! Не потому, что она плохая мать или не могла присмотреть за детьми, просто это была… Триша! Отец называл ее безголовой, но Холли считала, что сестра просто немного рассеянная.

Ну, может быть, чуть больше, чем немного. Вся ее жизнь представляла собой постоянную драму, непрекращающийся кризис, какую-то мыльную оперу. Но все же Холли восхищалась сестрой. Трудно было одной воспитывать двоих детей — она сама знала об этом не понаслышке, — а когда эти двое еще и шестилетние близнецы, то все становилось куда как труднее…

К тому же у ее младшей сестры есть веская причина быть несколько «рассеянной».

Триша вовсе не осталась вдовой. В прошлом году без предупреждения муж бросил ее, близнецов, хорошую работу и уехал в Калифорнию «в поисках самоутверждения».

В конце концов, когда ее, Холли, мечты разбились вдребезги, она точно знала, что произошло. Рик был здесь и ушел навсегда, мгновенно погибший при наезде машины, которую так и не обнаружили.

Боль, острая боль, сжимавшая ее сердце, еще не ушла. Она не уйдет полностью никогда. Но сейчас Холли уже могла ее выносить, особенно когда старалась избегать мыслей о Рике.

Холли глубоко вздохнула, пряча от себя эти мысли, сделала еще глоток, и взгляд ее непроизвольно остановился на мужчине, прислонившемся к стене, недалеко от входа в ресторан. Это был хитчхайкер, видимо, еще не нашедший подходящую машину. Она невольно вгляделась в него более пристально. Да, совсем, совсем не плох.