Кетлин О'Брайен - И жизнь подскажет…

Хилари была очень благодарна студентам. Они помогли ее сестре в беде. Пусть немного, но помогли.

Но что-то будет дальше? Сердце ее сжималось от беспокойства. Хотелось прижать Терри к себе и никуда не отпускать. Но вместо этого она взяла со стола корзину конфет и протянула сестре.

— Иди, накорми страждущих!

Но у «страждущих» были на уме иные развлечения.

— Внимание все! — объявил один молодой человек, когда музыка смолкла. — А теперь играем в побег из тюрьмы!

Решение было встречено радостными возгласами и аплодисментами. Двое ребят откопали где-то на кухне шест от половой щетки. Сейчас он изображал тюремный замок. Парни стояли, держа шест на уровне груди, остальные выстроились в шеренгу. Каждому по очереди полагалось, встав на колени и сложив руки за спиной, сшибать «засов» головой. В воздухе зазвучали энергичные звуки «Тюремного рока».

Терри отставила поднос и встала в конец шеренги.

— А ты, Хилари? — окликнула она сестру. — Давай, давай, не отлынивай! Посмотрим, чему ты научилась на занятиях по аэробике!

Хилари, смеясь, попятилась.

— Ну нет!

— Пожалуйста! — просила ее Терри. — Это же так весело!

Другие ребята присоединились к ее просьбам.

Сопротивляться было невозможно. Кто-то забрал у нее корзину конфет, еще кто-то мягко, но решительно вытолкнул на середину. Хилари, смеясь, отбивалась, но протесты ее становились все слабее и слабее. «Тюремщики», держащие «засов», глядя на нее, улыбались во весь рот. Кто-то подтолкнул ее к «засову», и… в этот миг сквозь грохот музыки прорвался звонок в дверь.

Слава Богу! Спасена!

— Я открою! — крикнул заводила и поспешил к дверям. — А ты, Хилари, не теряй времени!

Хилари оставалось только смириться со своей участью. Первые несколько усилий дались легко, дальше стало труднее. «Засов» поддавался толчкам, но до успеха было еще далеко. Хилари охватил азарт — теперь она ни за что бы не согласилась отступить. Осталось совсем чуть-чуть! Зрители кричали и поощрительно хлопали в ладоши. Она снова вздернула голову, готовясь к последнему рывку…

И в этот миг заметила, что к толпе присоединился новый зритель. Сначала Хилари увидела только серые брюки; подняв голову, она с ужасом заметила знакомую улыбку и ямочки на щеках.

На сей раз Коннер Сент-Джордж не ограничился вежливой улыбкой. Он хохотал, держась за бока.

Хилари встретила взгляд его смеющихся голубых глаз. Ноги у нее подкосились, и девушка плюхнулась на пол.

Коннер понимал, что смеяться в такой момент нехорошо. Но сохранять серьезность оказалось выше его сил. Он надеялся только, что его хохот потонет в общем веселье.

Кто бы мог поверить, что эта девушка, такая серьезная и строгая днем, вечером способна дурачиться, как школьница? Он-то принял ее за типичную деловую женщину, спокойную, собранную и холодную как ледышка. Но теперь, в коротенькой, высоко задравшейся при падении юбочке, со смешным хвостом на голове, смущенная, раскрасневшаяся, Хилари казалась совершенно другим человеком.

Вот она поднялась на колени, одернула юбку и смерила Коннера таким убийственным взглядом, словно он лично изобрел земное тяготение. Зеленые глаза гневно сверкнули… Нет, это та же самая Хилари Ферфакс. Огонь и лед. Похоже, ей не слишком-то нравится, когда над ней смеются!

Коннер протянул руку, тщетно стараясь убрать с лица улыбку.

— Простите, что прерываю вашу забаву, — произнес он так серьезно, как только мог. — Но я завтра уезжаю в Северную Каролину, поэтому хотел бы переговорить с вами сегодня.

От него не укрылось, как она приводила себя в порядок. Несколько взмахов ресниц — и исчез гневный блеск в зеленых глазах. Несколько глубоких вдохов — и пропали со щек красные пятна. С выражением холодной вежливости Хилари, опершись на его руку, поднялась с пола и тут же ее выпустила. Не грубо, но вполне однозначно. Похоже, в десятку лучших друзей мисс Ферфакс ему не попасть.

— Хорошо, мистер Сент-Джордж, — ответила она. Обычно таким тоном разговаривают дамы, одетые в строгий деловой костюм. — Пойдемте в дом, там и поговорим.

Коннер следовал за Хилари по пятам. Девушка чувствовала, как сверлит спину его пристальный взгляд. Наконец они вошли в гостиную. Обставляя ее, Хилари отдала дань романтической стороне своей натуры: кружевные занавески на окнах, сосновая мебель в стиле первых поселенцев, диван с розовыми подушками и всюду — свежие цветы.

Она не сомневалась, что этот интерьер покажется Коннеру отвратительно слащавым. Сам-то он, несомненно, приверженец минимализма, любитель стали, хрома, электроники и абстрактной живописи. Словом, человек, созданный для одиночества.