Шерри Уайтфезер: Дитя Грома

Гром Труэно не видел свою бывшую жену Кэрри Липтон уже двадцать лет. Впрочем, когда они поженились, им обоим было по восемнадцать, да и узами брака они связали себя исключительно из-за неожиданной беременности Кэрри.

Из-за ребенка, который так и не родился. Его ребенок. Их ребенок.

Вздохнув, Гром уставился себе под ноги, шагая по выложенной кирпичом дорожке, ведущей к дому Кэрри. Его бывшая жена жила в захолустном городке в Аризоне, где они оба родились и выросли.

Сам Гром уже давно перебрался в Лос-Анджелес. И в его нынешней жизни не было места воспоминаниям.

Труэно довольно часто приезжал в родной городок навестить семью, но ни разу не общался с Кэрри.

До сегодняшнего дня.

По-прежнему хмурясь, Гром позвонил в дверь.

О встрече договорились заранее. Вернее, Гром позвонил Кэрри, чтобы предупредить ее о том, что намерен задать ей несколько интересующих его вопросов. Кэрри разговаривала очень натянуто, было понятно, что неожиданный звонок Грома неприятно удивил ее.

Да и сам Гром без особой радости ехал на эту встречу, но у него, к сожалению, не было выбора. Дело касалось пропавшей женщины, а Труэно был совладельцем детективного бюро.

Дверь открыл незнакомый мужчина, и это еще больше разозлило Грома. Кто этот тип, черт возьми? Кэрри сейчас не замужем, и у нее нет сожителя. Гром знал это наверняка, так как спросил у нее, как бы между прочим, когда звонил. Он не любил сюрпризов и хотел знать, к чему готовиться. Тем не менее, в дверном проеме стоял какой-то парень.

Это был голубоглазый блондин, типичный англичанин или на худой конец стопроцентный американец с обложки глянцевого журнала. Словом, полная противоположность Грому, чьи черные как смоль волосы и темные глаза выдавали его индейские корни. Незнакомец был одет в костюм, но ослабленный галстук свидетельствовал о том, что в доме Кэрри он частый гость.

Гром понимал, что ему должно быть все равно. Бывшая жена его больше не интересовала. Но сейчас он ощутил непреодолимое желание вышвырнуть вон мистера Чувствую-себя-как-дома.

— Где Кэрри? — резко спросил Гром, даже не потрудившись представиться.

Незнакомец также не назвал своего имени. Но он был настроен более дружелюбно.

— Она вышла в магазин, скоро вернется.

Гром промолчал. Он знал, что приехал раньше времени. Тем временем незнакомец продолжил:

— Вы, должно быть, бывший муж Кэрри. Она рассказывала о вас.

Гром с усилием сдержался.

— Зато мне она о вас ничего не говорила, — медленно процедил он сквозь зубы, окинув мужчину мрачным взглядом.

На дорожке раздались шаги. Гром обернулся и увидел Кэрри. Ту самую девчонку, которая ужаснулась, узнав о беременности. Эта же девочка рыдала навзрыд, когда потеряла ребенка. Интересно, об этом она тоже рассказала англичанину?

Кэрри остановилась и уставилась на Грома. На ней были белые сандалии и легкий сарафан. Длинные и шелковистые каштановые волосы отливали красноватыми бликами. Золотистый оттенок кожи явно указывал на то, что и в роду Кэрри были индейцы. В обеих руках она держала пакеты с продуктами.

— Ты изменился, — негромко проговорила она, даже не поздоровавшись.

— Ты тоже.

Когда-то она была прелестной девочкой, теперь же стала просто красавицей. Гром постарался не показать, насколько он потрясен ее внешним видом.

Труэно сделал было шаг, чтобы забрать у нее пакеты, но тут же остановился. Это больше не твой дом и не твоя жена, напомнил он себе.

Тут вмешался англичанин.

— Я возьму, — заявил он и подхватил пакеты. Кэрри перевела взгляд на своего… кого? Гостя, приятеля, бойфренда? Впрочем, какая разница? — усмехнулся про себя Гром.

— Вы уже познакомились? — спросила Кэрри.

— Официально нет, — англичанин покачал головой.

— Знакомьтесь. Кевин Риверс. Гром Труэно.

Мужчины пожали друг другу руки.

— Гром и Гром? — удивился Кевин. Очевидно, он знал, что Труэно с испанского переводится как «гром».

— На самом деле меня зовут Марк. Но никто так ко мне не обращается. А прозвище дали родители.

— Хорошо, я тоже буду звать тебя Гром, раз имя Марк тебе не по душе.

Эта небрежная манера общения задела Труэно. Чего англичанин пытается добиться? Вывести его из себя? Или намеренно выбрал такую линию поведения, чтобы показать, что Гром никак не помешает их с Кэрри отношениям?

Вот черт!

Ситуация все меньше и меньше нравилась Грому. Даже спустя двадцать лет он хотел оказаться в одной постели с Кэрри.