Энн Вэйл - Серебряный дельфин

Рэчел потеряла шнурок, которым завязывала косу, и ее волосы свободно рассыпались по плечам. Пока она заплетала их, Найл лежал рядом, лениво пропуская песок сквозь пальцы.

— Я подозреваю, что именно на таком острове старый разбойник Морган мог спрятать свои сокровища, — сказал он задумчиво.

— Вы имеете в виду, что здесь зарыты сокровища? — спросила Рэчел.

Помнится, Октавия рассказывала ей: большинство островитян верят в то, что где-то на каком-то необитаемом острове знаменитый английский пират прятал свою добычу.

— Почему бы и нет? Возможно, мы даже сидим на них, — заметил Найл улыбаясь. Он зевнул, лег на спину, подложив руки под голову, прищурившись на солнце. — Хотел бы я встретиться с сэром Генри. Вот, должно быть, был характер.

— Не в то время вы родились. Вы могли стать одним из его капитанов. Я уверена, что вам понравилась бы такая жизнь, — отозвалась Рэчел, закручивая косу в узел, чтобы она больше не распускалась.

— Помощник свирепого пирата. Вы делаете мне комплимент.

— О, я не имела в виду грабежи и… оргии. Просто я уверена, что вам понравилось бы плавать на галеоне и принимать участие в сражениях.

— Спасибо, что вы не представляете меня участвующим в оргиях, — ответил он сухо. — Хотя что касается грабежей, то нападение на корабли считалось вполне законным средством к существованию на Бермудах, пока люди не стали наживаться на туристском бизнесе.

— Вы имеете в виду преднамеренный грабеж? Ну, я думаю, что это хуже, чем узаконенное пиратство.

— Я склонен согласиться с вами, но наши прапрапрадедушки думали иначе. Существует история о корабле, однажды причалившем к рифам, в то время как все жители находились в церкви. Кто-то сообщил об этом священнику, и он провозгласил с кафедры: «Прихожане должны оставаться на месте, пока я не сниму свой стихарь, — предупредил он, — а затем, дети, мы все начнем охоту».

— Этот священник, вероятно, был очень своеобразным человеком, — произнесла Рэчел, вздрогнув. — Вы родились на Бермудах, Найл?

— Да. Но к тому времени, как вы появились на свет, я уже забивал себе голову всякой чепухой в начальной школе в Гемпшире.

— Правда? — спросила она удивленно. — Вы ненавидели школу? Я имею в виду холод, дисциплину и то, что вы оказались далеко от дома, от родных.

— Да, это не лучшее место на земле, — признался Найл. — Если бы не война я, возможно, попытался бы сбежать.

— Но ваши родители волновались за вас, ведь шла война, бомбежка, происходили другие страшные вещи, не правда ли?

— Они утонули во время кораблекрушения, когда я был еще ребенком. Меня воспитала бабушка.

— Ну а она? Разве не стала бы беспокоиться?

— Сомневаюсь, — ответил Найл беспечно. — У нее было полно своих забот. Кроме того, когда немецкие подводные лодки шныряли в северной Атлантике, возвращение домой сулило большой риск, лучше было оставаться на месте.

— Что произошло потом, когда кончилась война?

— Я закончил школу и какое-то время служил на флоте. После этого пару лет бороздил просторы Тихого океана, а затем вернулся домой.

— А каковы ваши планы на будущее? Плавать на «Дельфине» вокруг островов?

— А если бы и так. Почему вы спрашиваете? Вам это не нравится?

— Нет, отчего же? Я считаю, что мужчины склонны вести такую романтическую жизнь.

— Только мужчины?

— Да, женщины больше привязаны к дому, к детям. Ваша жена вряд ли будет часто видеть вас.

— Я мог бы взять ее с собой на судно, — заметил он. — Постараюсь подыскать такую, которая будет чувствовать себя счастливой на «Дельфине».

— Я знакома только с одной белой женщиной — мисс Финч. Но все же мне кажется, у вас будут проблемы с выбором невесты.

Найл с удивлением взглянул на нее.

— Это почему же?

— Ну, вот я, например. Мне кажется, я не похожа на других девушек, — ответила она, чертя пальцем по песку. — То, как я понимаю некоторые вещи, возможно, сильно отличается от взглядов других.

— Интересно, чем же?

Рэчел изменила позу: подобрала ноги и обхватила колени руками.

— Мне нравится жить на «Дельфине», — задумчиво ответила она и посмотрела на небо. — Если бы я была мужчиной, то могла бы зарабатывать себе на жизнь в море. Найл, как вы думаете, сумею ли я приспособиться к новой жизни? Я хочу сказать, когда мы приплывем на Бермуды?

— Конечно, сможете. Почему нет?

Рэчел вздохнула.

— Мне кажется, что я похожа сейчас на монахиню, которую выгнали из монастыря, — заметила она. — Я жила в другом мире, а он так не похож на ваш. Кроме вас, Финчей и одного или двух американских яхтсменов, мне никогда не приходилось встречаться с белыми людьми.