Кристи Голд: То, что доктор прописал

Ник почувствовал ноющую боль в груди, но проигнорировал ее.

— Думаю, мне лучше поехать домой, — сказала Мишель.

Но ему не хотелось ее отпускать. По многим причинам.

— Но я только что приехал. К тому же самое интересное еще впереди.

Мишель поправила прическу.

— Наверное, но что поделаешь, мне еще нужно работать.

— В воскресенье?

— Я взяла кое-что на дом. Кампания еще не закончилась, поэтому сейчас не время расслабляться.

— Вы уверены? Я мог бы приготовить вам коктейль, — с улыбкой предложил Ник.

Поднявшись, Мишель плотнее затянула на талии полотенце и сложила руки на груди.

— Звучит заманчиво, но я вынуждена отказаться.

Ему отчаянно хотелось прогнать с лица Мишель тень тревоги. Убедить ее остаться.

— Значит, они называют вас Шелли?

Ее щеки слегка покраснели.

— Да, и это заставляет меня чувствовать себя ровесницей Келси. К счастью, в больнице ко мне так никто не обращается.

— Хорошо, я буду называть вас Мишель, а вы можете звать меня Ник, — ответил он, не переставая улыбаться.

— Мне действительно пора, Ник. У меня слипаются глаза, так что если я останусь, мне придется искать себе постель.

Он бы с удовольствием ей в этом помог. И присоединился к ней.

Разочарованно вздохнув, Ник произнес:

— Хорошо. Но не зацикливайтесь на работе. Жизнь слишком коротка. Я познал это на горьком опыте.

Взяв со стула полотняную сумку, Мишель повесила ее на плечо.

— Каким образом?

Объяснение могло занять несколько часов. Ник не был готов излить ей свою душу, поэтому ограничился сокращенной версией своей невеселой биографии:

— Из-за работы я слишком мало времени уделял Келси, когда она была совсем крошкой. А теперь я могу видеться с ней только по выходным один раз в две недели. Этого тоже очень мало.

— Какой ужас, Ник. — Она произнесла это так, словно сочувствовала ему. Словно понимала, как ему претила роль воскресного папы.

— Да. Но ничего не поделаешь.

Мишель прижала сумку к груди, и Ник смог наконец полностью сосредоточиться на разговоре..

— А вы не можете попросить у вашей бывшей жены почаще видеться с дочерью?

Он просил. Тысячу раз. Даже собирался сократить свой рабочий день. Но Бриджет категорически возражала. Она не хотела, чтобы Келси сталкивалась с «его женщинами». После развода у него, конечно, случались другие романы, но они не были столь многочисленны, как твердили злые языки.

— Возможно, когда-нибудь она и позволит мне это, — ответил Ник. — После того, как побледнеют старые шрамы.

— У вас был трудный развод?

— Очень.

— Все будет хорошо, — задумчиво произнесла Мишель.

Ник не был уверен, говорила она о его жизни или о своей. Внешне она казалась сильной и уверенной, но за этим скрывалась ранимость и мягкость. И он солжет, если скажет, что увиденное ему не понравилось. Нику нравилось в ней все, и он собирался узнать ее лучше.

Ник ждал весь день, чтобы задать Джеду Грейнджеру несколько вопросов о Мишель Льюис.

— Что ты чувствуешь сейчас, зная, что станешь отцом, Грейнджер? Зная, что ты будешь нести ответственность за другого человека по меньшей мере лет двадцать...

— Заткнись, Кемпнер, — произнес Джед, хотя на губах его играла гордая улыбка.

Вечеринка подходила к концу. Они стояли возле ямы для барбекю.

Ник узнал эту улыбку. Он сам точно так же улыбался, когда пять лет назад Бриджет сообщила ему о своей беременности. Тогда он наивно полагал, что ребенок спасет их брак. Господи, как же он ошибался.

— На самом деле я очень рад за вас с Брук, — сказал Ник. — Быть отцом — что может быть лучше! — Даже только по выходным, подумал он, наблюдая за Келси, которая плескалась в бассейне с матерью Брук.

Джед поднял бутылку пива.

— Разве что иметь рядом подходящую женщину, которая подарит тебе этого ребенка.

Ник чокнулся с ним своей бутылкой, почувствовав укол зависти.

— Кажется, ты впервые по-настоящему счастлив. — Если бы только он мог сказать то же о себе.

Оглядевшись вокруг, Ник с разочарованием обнаружил, что Мишель уже ушла. Оставляя ее одну на кухне, он надеялся, что она передумает.

— Что тебе известно о сестре Брук? — спросил он как бы невзначай.

Джед еще шире заулыбался.

— Почему ты спрашиваешь? Она все еще тебя интересует?

Соображай быстрее, Кемпнер.

— Некоторое время назад я разговаривал с ней на кухне, — осторожно начал он. — Она была расстроена из-за того, что Брук не сказала ей про ребенка.