Агата Мур - Перекресток любви

— Может быть, вам помочь? — спросила Элен.

Ада ласково улыбнулась. Эта пожилая женщина вообще была очень доброй.

— Звонил мистер Крэг. Он будет пораньше. А если хотите помочь, можете накрыть на стол.

Разложив в столовой приборы, Элен пошла наверх, долго и с удовольствием плескалась в душе. Затем переоделась в легкую шелковую блузку белого цвета и короткую светлую юбку. Она уже заканчивала макияж, когда вошел Филипп.

Супруга приветливо улыбнулась и принялась красить губы. Взглянув на отражение Филиппа в зеркале, она неожиданно увидела напряженное лицо. Он подошел сзади и, взяв Элен за плечи, развернул к себе.

— Звонил физиотерапевт и сказал, что ты сегодня не приехала в клинику.

Черт побери! Действительно, процедура совсем вылетела у нее из головы.

— Завтра я позвоню врачу и объяснюсь. Мы встречались с Джиной за ланчем.

Не отрываясь он смотрел ей в глаза.

— Странно! Ада сказала мне, что звонила Джина, но не уверена в том, что это был голос твоей подруги.

Всплеснув руками, Элен беспомощно опустила их.

— Звонила Одри и назвалась Джиной, а затем пыталась убедить меня в том, что Ада перепутала имена.

— А ты собиралась мне об этом рассказать?

— В общем-то, нет.

— Дорогая…

— Филипп, пожалуйста не надо!

Элен так ужасно себя чувствовала, что казалось, если муж дотронется до нее, она тут же рухнет на пол. Душевная боль и обида все еще мучили ее, хотя она изо всех сил старалась держаться с достоинством. Может, все-таки рискнуть и объясниться с мужем? Что, если Одри права?

Женщина взяла себя в руки и набравшись смелости заговорила:

— Мне необходимо сказать тебе, что я рассматривала смерть отца как возможность избавиться от брака, который считала обидным для себя. В ту ночь, когда папу положили в больницу в безнадежном состоянии, я забыла принять таблетку. Вот такая ирония судьбы, не правда ли? А через несколько дней, после того как я узнала, что беременна, он умер…

Элен закусила губы, чтобы остановить охватившую ее дрожь, и прижала ладони к щекам.

— Поэтому ты сбежала.

Филипп коснулся пальцем ее нижней губы. Супруга судорожно сглотнула слюну, с трудом сдерживая свое смятение.

— Я решила, что у меня нет выбора.

— Эх, Элен, Элен, — с горечью произнес Филипп.

У нее не было никакого сомнения — он искренне жалел ее. Но жалость — это еще не любовь.

— После того, что случилось, — продолжила она, — ты все время был со мной рядом, изображал преданного мужа… — Взглянув на Филиппа, супруга увидела, что его глаза потемнели, лицо напряглось. Но он терпеливо ждал, что она скажет дальше. — А когда память вернулась, у меня появилось такое ощущение, будто я предана. Ведь я поверила тебе, — вырвался из ее груди гневный стон.

В комнате воцарилась тишина.

— У тебя нет никаких причин не доверять мне.

— Наши отношения для тебя лишь игра, — с горечью произнесла Элен. — Ты играешь со мной, как с котенком.

— С самого начала, — сказал он тихо, — ты была для меня наградой, птицей счастья.

— Да, вероломно пойманной и посаженной в клетку. Ты хотел позабавиться…

В его глазах сверкнула молния.

— Никогда, — произнес Филипп глухо.

Элен тяжело вздохнула.

— Я тебе не верю!

— Нет? Ты что же, считаешь, что наши занятия любовью — просто гимнастические упражнения?

Она никогда так не считала, просто хотела от мужа большего, чем постельные страсти.

— Но это нельзя назвать любовью, это просто секс, — проговорила с обидой Элен и почувствовала, что ее словно надломили внутри, каждая клеточка тела протестовала.

— А те чувства, которые мы при этом испытывали, ты считаешь просто физическим, удовлетворением? — продолжал наступать супруг.

Элен с опаской взглянула на мужа. Глаза его горели.

— Нет, — наконец с трудом произнесла она.

Филипп помолчал, потом провел кончиками пальцев по ее щеке к уголку рта.

— О Господи, как ты красива!

Казалось, время остановилось. Элен могла поклясться, что и сердце перестало биться. Только когда рука супруга коснулась ее груди, оно вновь лихорадочно застучало.

— Это прекрасно, — произнес он с восторгом, поглаживая грудь. — Разве так реагируют на ласки любимого мужчины?

— Боже, конечно же нет!

Ведь он действительно любимый, хотя и не понимает этого.

Почти черные глаза Филиппа сверкали как полированный оникс.

— Возможно, тебе, недоверчивая глупышка, сейчас трудно в это поверить, но я тебя очень сильно люблю.

Элен даже перестала дышать. Затем, набрав в легкие побольше воздуха, тихо произнесла: