Кристин Григ - Жаркая схватка

Нельзя так нельзя! Он примирился с именем. И со всем прочим — тоже. К тому времени, когда ему исполнилось десять, он перестал задавать вопросы, на которые все равно не получал ответов. Зачем? Джилсоны так его и не усыновили, так и не дали ему свою фамилию. А затем, в одно трагическое утро, вся жизнь его пошла прахом. В воскресенье семейство выехало за город, на пикничок, — и их машина, неожиданно потеряв управление, врезалась в ограждение.

Франклина даже не оцарапало. Он стоял на обочине, ощущая на плече тяжелую руку полицейского, и следил за тем, как из-под обломков извлекают тела его приемных родителей и куда-то уносят. Лицо мальчика напоминало каменную маску.

— У малыша шок, — объяснил полицейский представительнице социальной службы.

Может, так оно и было. Но в глубине души мальчик знал: он не в силах оплакивать людей, которые так и остались для него чужими.

Теперь им занялось государство. Его отправили в приют к таким же мальчишкам, как и он. Никому не нужные дети, дети без будущего… Но даже у них были настоящие имена.

Ну и натерпелся же он там!

— Джордж Вашингтон! — хохотали подростки. — Да ты заливаешь!

И Франклин знал: они правы. В день, когда ему исполнилось шестнадцать, если верить этому его липовому свидетельству о рождении, — он взял себе вместо имени фамилию одного из авторов Декларации независимости США Бенджамина Франклина, а фамилию — из популярного вестерна. Подростки потешались пуще прежнего.

— Никто сам себе имя не выбирает!

— А я выбираю, — отрезал Франклин. А поскольку сверстники униматься не желали, расквасил несколько носов, а одного парня со всей силы шмякнул об стенку. И насмешники заткнулись.

Отныне и впредь Франклин Крэгг был тем, кем хотел быть. Это Франклин Крэгг то и дело нарывался на неприятности. Это именно он «позаимствовал» на стоянке чужой «додж», отправился покататься и загремел в полицию. Франклину изрядно повезло, хотя тогда он так не считал. Его приговорили к восьми месяцам пребывания в исправительной колонии для несовершеннолетних в местечке под названием «Каменистый ручей». Там он многое узнал о лошадях — и кое-что о себе.

В восемнадцать лет он вышел из колонии и завербовался в морскую пехоту.

Отслужив положенный срок, Франклин узаконил свое имя, нанялся на настоящее ранчо и обнаружил, что недурно разбирается не только в лошадях, но и в капиталовложениях и недвижимости. Теперь он вспоминал о Джордже Вашингтоне, имея в виду отнюдь не первого президента Соединенных Штатов, только раз в году, когда наступал так называемый день его рождения. Франклин примирился с датой, но, черт возьми, вовсе не собирался отмечать день, когда родные мамаша или папаша подбросили его на чужое крыльцо, точно щенка или котенка!

— Ну и пусть! — проворчал Франклин, поднося к губам полупустую бутылку с шампанским. — Плевать я хотел!

— А вот и я, милый…

Франклин резко обернулся. В освещенном дверном проеме ванной стояла Далия. Неотразимая, нежная, чувственная… Эти длинные золотые волосы, эта алая шелковая комбинация, едва прикрывающая грудь и облегающая тело. Одна стройная ножка кокетливо выставлена вперед, разрез до бедра призывно разошелся. А чего стоит эта изящная ступня в туфельке на высоком каблуке!

— Никак, сам с собой разговариваешь? — проворковала красавица.

Далия направилась к нему — не спеша, томно покачивая бедрами. В воздухе разлился тонкий аромат духов — как всегда, она надушила запястья и сгибы локтей, где пульсировали синие жилки, и нежную кожу бедер.

Возьми ее, звенело в ушах. Возьми прямо сейчас… Но тут рассудок холодно напомнил: еще одна ночь страсти только оттянет неизбежное. Несмотря на все, что натворила, Далия заслуживает лучшей участи.

— Далия… — Франклин откашлялся, шагнул к туалетному столику, взял оставленный молодой женщиной бокал с шампанским и протянул ей. — Нам надо поговорить.

— Поговорить? — Она улыбнулась, пригубила вина и подарила ему манящий взгляд поверх бокала. — Сдается мне, у нас найдется занятие позавлекательнее. Девушке не терпится в постель, а ты стоишь как истукан и даже костюма не снимешь! — Она отставила бокал. — Давай-ка помогу! — Далия взялась за его галстук, расстегнула верхнюю пуговицу рубашки…

— Нет. — Франклин сомкнул пальцы на ее запястьях и решительно отвел изящные руки. — Черт подери, да послушай же!

— Франклин, мне больно!

Он опустил взгляд: на нежной коже рук проступили красные пятна.