Лилиан Дарси - Яблоко раздора

Мэг коснулась его — нежно накрыла его руку своей, потом сняла ее, но недостаточно быстро; ее рука скользнула, словно лаская его. И, как всегда, ее прикосновение лишило Адама способности здраво рассуждать. Она не замечает, как ее «случайное» прикосновение действует на него, или все прекрасно понимает и нарочно мучает его?

— Я не верю тебе, — сказал он как можно равнодушнее.

— Ты болен, Адам, — бросила Мэг, взяла сумочку и вышла.

Адам позволил ей уйти, размышляя, правильно ли он поступил, или ему следовало действовать по-другому. Он остался в ресторане, заказав еще пива, но выпил его, не ощущая вкуса. Спустя полчаса он вышел на улицу в таких, же растерзанных чувствах, что и раньше. Может, он действительно болен?

— Псих, — повторяла Мэг, пытаясь поймать такси около ресторана. — Агрессивный параноик! — бормотала она сердито, садясь в машину.

Она пылала от гнева, пока ехала в такси, нервничала, входя в дом, и успокоилась, только когда обнаружила среди корреспонденции письмо из агентства, в котором Шерри работала в Нью-Йорке.

Это письмо она ждала две недели, оно должно было рассказать правду об отношениях Шерри и Адама. Ей было нелегко найти женщину, работавшую с сестрой, потому что та сменила несколько агентств после смерти Шерри, а потом вообще взяла отпуск. Но конце концов, Мэг дозвонилась ей по телефону за день до пересадки костного мозга и очень обрадовалась, узнав, что Шерри дважды писала Фэб, пока участвовала в показах мод в Аризоне.

— По-моему, ей нужна была помощь зрелого человека, — высказала предположение Фэб. Она выбивалась из сил, пытаясь получить то, чего ей хотелось. Вы хотите прочитать письма?

— О, да, пожалуйста! Все, что может помочь нам понять, что она чувствовала и о чем думала перед смертью. Я была бы вам очень признательна.

— Я вышлю их, как только смогу.

И вот письма лежали перед ней. В конвертах с небрежно надписанным адресом. Все еще нервничая после стычки с Адамом, Мэг приготовила себе чай, прежде чем сесть и спокойно начать разбирать небрежный мелкий почерк Шерри.

«Привет, Фибс! — начиналось письмо. — Я тут думала кое о чем и решила записать мысли, чтобы показать кому-нибудь, пока это имеет значение…»

Каждое письмо стояло из четырех листов. Мэг подумала, смогла ли Фэб Кук разобрать все, что написано. Там было много важной информации, например об Эми. Но самое главное — там была Шерри, такая, какой они ее никогда уже не увидят.

Самые важные фразы были написаны крупнее всех остальных.

«…Ты, наверно, не знаешь, но у меня есть дочь… Я надеюсь, что скоро она опять будет со мной… пока это невозможно… пока она временно с отцом… чувствую вину, словно я бросила ее, но как я сказала… и, в любом случае ее отец очень хороший парень… не его вина, что ничего не сложилось… так что не удивляйся, если однажды я появлюсь с няней и малышкой! Но пока я занята, и потом, еще не решен вопрос с пластической операцией. Мне действительно нужно поработать над губами…»

Второе письмо было датировано днем позже.

«Фибс, извини, что так быстро обрушиваю на тебя очередной шквал своих проблем, но сегодня все выглядит как-то совсем по-другому… все еще не уверена насчет Эми (так зовут мою дочь)… Я люблю ее, но… — затем следовало несколько грубых выражений. — В какой-то мере мне лучше было бы остаться с Адамом. Я действительно люблю Эми, и было бы здорово быть с ней, гулять с ней в парке и все такое, но, наверно, это не очень хорошо по отношению к Бретту… — Это имя Мэг еще не слышала, но несложно догадаться, кто это — приятель Шерри на тот момент. — Ребенок от другого мужчины… ты понимаешь. Я так устала! Когда я вернусь в Нью-Йорк, поговорим. Выскажешь свое мнение обо всем этом. Вопрос в том, что лучше всего для образа Шерри Фонтэйн?»

Мэг не знала, удалось ли Шерри и Фэб поговорить. Фэб об этом не упомянула. Но, скорее всего, разговор, как и конец письма, ничего нового не открыл бы.

— О, Шерри, — сказала Мэг пустой комнате, вытирая набежавшие слезы. — Ты пишешь так, словно тебе пятнадцать. Ты была совсем ребенком.

Мэг посмотрела другими глазами на все, что произошло вечером, тщательно обдумала каждое свое обвинение. Агрессивный? Да, но только когда это касалось благополучия Эми. Властный? Только потому, что ее преждевременное рождение, болезнь и безрассудное поведение Шерри вообще лишили его контроля над ситуацией. Псих? Да. Но разве у него нет на это причин?

Адам с удовольствием потянулся и устроился поудобней в постели. Шесть тридцать утра, но в комнате уже светло и тепло.