Оливия Гейтс - Повелеваю - стань моей!

Перед Шехабом стояла задача во что бы то ни стало добиться ее согласия на их свадьбу. С этой целью он разработал целый план, в котором для него очень важно было сохранить свое инкогнито. Для этого и был устроен костюмированный бал-маскарад, на который Фара Бьюмонт и ее любовник получили приглашение.

Согласно всеобщему мнению, она была расчетлива в деньгах, но неразборчива в связях с мужчинами. И вот от такой женщины зависело сохранение мира в целом регионе.

Шехаб глубоко вздохнул, отчего заколыхалась его хлопковая накидка-тюрбан цвета индиго, закрывавшая пол-лица, и постарался расслабиться. Он повернулся и оказался лицом к лицу с Ирмой ла Дуче. Ее ресницы затрепетали — женская уловка, которая была знакома ему слишком хорошо. Он негромко, но внушительно сказал ей, что хотел бы остаться один. Ирма удалилась, бросая на него разочарованные взгляды.

Шехаб снова постарался сбросить охватившее его напряжение. Сейчас пристальное внимание ему совсем ни к чему. Тем более что на этом балу, который он устроил на свои средства, не было ни одного человека, чьим мнением он по-настоящему дорожил бы. Приглашения были разосланы малоизвестным, а порой и вовсе случайным людям, чтобы можно было затеряться в толпе и спокойно сосредоточиться на конкретной цели.

Если только эта чертова Фара Бьюмонт соизволит когда-нибудь появиться.

Неожиданно у него возникло странное ощущение, словно его шею на секунду обдало горячим ветром. Замерев на мгновение, Шехаб старался понять, что это могло быть. Он обратил внимание, что футах в десяти от него, возле огромных дверей бального зала, что-то происходит. Шехаб, стараясь сохранять невозмутимый вид и не выказывать своего любопытства, осторожно повернулся.

В следующий миг он замер, казалось, сердце перестало биться на несколько секунд. Окружающие люди вдруг перестали существовать. Шехаб видел только эту женщину. Она стояла в проеме дверей, на ней было легчайшее платье, переливавшееся всеми оттенками зеленого, и вся она была словно ожившее видение из сказок «Тысячи и одной ночи», словно произведение искусства во плоти.

Это... она?

Шехаб моргнул, медленно приходя в себя, словно после гипноза. Конечно, она. Кто же еще? Разрабатывая свой план, он так тщательно изучил фотографии этой женщины, которые до сих пор висели на стене, что ошибки быть не могло.

Однако все они весьма отдаленно напоминали то, что Шехаб видел перед собой сейчас. Разве мог лист мертвой бумаги передать все богатые оттенки золотого шелка ее волос, нежный тон кожи и особенно глубину и цвет этих удивительных зеленых глаз! В них словно отражалась вся зелень лугов и побережья островов Джудара! Она была обворожительна и желанна, загадочна и непостижима, как Шахерезада, костюм которой так удивительно подходил ей.

Восхитительная.

Проходивший мимо гость нечаянно задел Шехаба локтем, и это отрезвило его. О чем он только думает? Она обычная эгоистичная хищница с телом сирены, готовая продаться любому мужчине, если это сулит выгоду. И при этом не упустит из своих цепких рук немолодого, но богатого любовника.

Шехаб продолжал наблюдать из своего укрытия, как она идет по залу, приковывая к себе всеобщее внимание, сама ни на кого не глядя. Присмотревшись к ней попристальнее, он вдруг уловил в ее лице нечто удивившее и даже смутившее его. Это было не похоже на высокомерие. Скорее, желание скрыться, избавиться от пристального внимания окружающих, которое было ему чертовски хорошо знакомо. Оказывается, неприступный вид Снежный королевы всего лишь ширма?

Размышляя, Шехаб спохватился только тогда, когда настало время приводить план в действие. Конечно, по отношению к ней это будет нечестно, но другого выхода у него нет. В конце концов, он вынужден так поступить не по своей воле.

Подав условный знак своим людям, он неспешной походкой двинулся ей навстречу. Когда между ними оставалось не больше двух метров, их взгляды встретились, и тут Шехаб понял, что больше не может сделать ни шагу. Прежние планы, намерения, расчеты все куда-то улетучилось, а по его жилам устремился ток желания.

У него пересохло во рту, когда в ее глазах он прочитал такое же вожделение, какое испытывал гам.

Осознав это, Шехаб разозлился, на свою слабость, мрачно сверкнув глазами. Но отвести от нее взгляд было выше его сил. Ее чувственные губы слегка приоткрылись, обнажив жемчужный край зубов. А этот взгляд с поволокой обещал так много... Кровь ударила Шехабу в голову.