Элизабет Лоуэлл: Песня любви для Ворона

Словно разряд тока пробежал по телу Рейвена, когда он понял, о чем просит женщина.

— Все что пожелаешь, моя маленькая воительница. Любое твое слово или желание — для меня закон…

— Пока ты этого хочешь, — с улыбкой припомнила она слова, сказанные им когда-то. — Я рада, что ты необыкновенно выносливый мужчина, — прошептала она, наклоняясь ниже. — Очень рада.

Широкий песчаный пляж убегал вдаль, извиваясь, как гигантская бежевая лента. Ветер, разогнавший облака и туман, растрепал и взъерошил морскую гладь, на которой то здесь, то там появлялись белые сгустки пены. Растворяясь, они снова взмывали на гребне волн, а те беспорядочными рядами спешили к берегу и разбивались у кромки в мелкие, искрящиеся на солнце брызги.

Ни зонтики, ни кабинки для переодевания, ни мусорные бачки, обычных для пляжей, не нарушали песчаную гладь. Кругом ни души, только ветер, море да плачущие чайки.

— Я себя чувствую так, словно пересекла границу чужих владений, — сказала Дженна, оглядываясь на отпечатки ног, оставляемые ими на мокром песке.

— Не бойся, с первым же приливом следы преступления бесследно исчезнут. Никто никогда не узнает, что мы находились здесь. — Рейвен рассматривал положение солнца на безоблачном небосклоне. — Похоже, что у нас еще есть время. Энджел с Майлзом присоединятся к нам минут через двадцать. Так что пока можем осмотреть и изучить то, что нас интересует, — добавил он.

Рейвен заметил игривую улыбку, появившуюся на губах Дженны, и тут же ощутил, как кровь буквально закипает в жилах. Он даже растерялся, не зная, как реагировать на ее повышенную сексуальность: смеяться или ругаться?

— Вообще-то я полагал, что мы пройдемся по пляжу. — Рейвен кашлянул и ухмыльнулся. — Но если у тебя другие предложения, давай рассмотрим твои варианты.

Понимая, что он, возможно, излишне навязчив, но не в силах остановиться, Рейвен поцеловал Дженну, упиваясь ее мягкими влажными губами.

— Честно говоря, у меня тоже появились новые идеи.

Хитро подмигнув, он расстегнул молнию на ее куртке, и его руки проворно скользнули к упругой груди.

Рейвен сознавал, что не имеет права так поступать, потому что, в конце концов, не должен злоупотреблять своей властью. Он обязан заявить Дженне, что она свободна от обязательств, которые добровольно взяла на себя из чувства благодарности.

Но несмотря на здравые рассуждения, Рейвен не мог отказаться от непреодолимого желания снова ощутить хрупкость и нежность женского тела. Одной рукой он ласкал грудь, а другой, гладя аппетитные, упруго-мягкие ягодицы, прижимал Дженну к себе.

Его возбужденную плоть не скрывала даже плотная джинсовая ткань. Дыхание мужчины становилось глубоким и частым. Прикрыв глаза, Дженна перебирала его густые черные волосы. Рейвен снова полон желания, словно и не было тех утренних часов, когда они дарили друг другу божественное упоение.

Рейвен улыбался — под его пальцами твердела нежная ягодка соска.

— Я словно юнец, который не в состоянии обуздать страсть. Раньше у меня подобных проблем не возникало. Я умел сдерживать желания.

— То же самое происходило и со мной, пока не появился ты, — ответила Дженна, всем телом прижимаясь к Рейвену. Знакомое приятное тепло тотчас стало разливаться по венам.

— Но если мы оба не отвечаем за свое поведение, кто же проявит благоразумие?

— О чем ты? Я не совсем понимаю тебя.

— Я говорю о том, что еще чуть-чуть, и мы займемся любовью прямо на общественном пляже.

— Проклятье! — вздохнула Дженна. — Ты прав.

— Вот именно проклятье. — Рейвен неохотно убрал руку, с сожалением взглянув на вишенку соска, призывно алеющую на молочно-белой груди. — Почему ее нужно все время скрывать от моих поцелуев?

Девушка рассмеялась.

— Что-то я не припомню. Разве можно что-нибудь спрятать от твоих пронзительных глаз?

— Да ты запамятовала. В тот день, когда я выловил тебя из моря, ты лежала на кровати, а из-под покрывала выглядывал розовый, чертовски соблазнительный сосок. А я вместо того, чтобы приникнуть к нему губами и вкусить его нежность, соблюдал правила приличия, поправляя сползающее одеяло. И с тех пор мысль о твоей прелестной груди постоянно будоражит мое воображение.

Дженна прекрасно знала, о чем говорит Рейвен. Тогда он с равнодушным видом натянул одеяло до ее подбородка. А она сильно расстроилась, вообразив, что сексуально совсем не интересует его. Единственное желание, которое у него возникло, по мнению Дженны, — подальше упрятать ее обнаженное тело.