Джоанна Нейл: Любовные грезы

— Операционисткой?! — Она задохнулась от возмущения.

В глазах его снова заплясали смешинки.

— Кажется, я опять нечаянно задел вас. — Отложив карандаш в сторону, Арне слегка наклонился вперед. — Вы уж извините меня. Просто, когда я прихожу в банк, я вижу там, в основном, операционисток. Но мне действительно интересно, чем вы занимаетесь.

— Я работаю в финансовом отделе, — заявила Улла надменно. — Заведующей.

— Вполне подходящая для вас должность, — произнес он смиренно.

Улла решила принять это замечание всерьез.

— Да, вполне. И я много работала, чтобы ее добиться. Много, долго и упорно. — Она смерила плотника ледяным взглядом.

— Впечатляюще. — Кажется, его совершенно не тронул ни ее тон, ни высокомерный взгляд.

Да он издевается над ней!

— Я серьезно, — сказал он спокойно, видимо, поняв, что еще немного, и она расплачется. — Уверен, что вы не случайно оказались на этом посту. Я хорошо представляю, как сложно достичь каких-либо высот в огромной компании.

В глазах его больше не было насмешки, а голос звучал так искренне и дружелюбно, что Улла внезапно успокоилась.

Интересно, откуда простой плотник может представлять себе сложности работы в большой компании, подумала она, опустив глаза в наполовину опустевшую кружку.

Но Арне молчал, внимательно разглядывая собственные руки, и девушка решила вернуться к более животрепещущей теме.

— Так во сколько мне обойдется эта переделка?

— Мне не хотелось бы называть неточные цифры. Сначала надо все еще раз хорошенько продумать и уточнить цены. Если вы заинтересованы в том, чтобы начать работу поскорее, я займусь проверкой фундамента, а также электропроводкой и водопроводом.

— Уверяю вас, у меня с этим все в порядке. — Ну что он еще придумает? — Я все проверяла перед тем, как купить дом.

Арне бросил на нее неопределенный взгляд, но отвечать не стал.

— Я вычерчу точный план этажа и позвоню вам. — С этими словами он встал и протянул ей руку. — Это займет не больше недели.

Улла поднялась следом за ним. Сейчас, когда они стояли друг против друга, стало ясно, что он ненамного выше нее. И все же рядом с этим стройным широкоплечим мужчиной она чувствовала себя маленькой и хрупкой.

— Вы перезвоните мне? — Коснувшись его сухой горячей ладони, Улла невольно вздрогнула, ощутив, как пульсирует кровь у него под кожей.

Он молча кивнул в ответ, затем вышел из кухни, на мгновение заслонив собой весь дверной проем.

Еще через пару минут Арне уже садился в пикап. Улла осталась одна в огромном пустом доме.

Арне бросил взгляд в зеркальце заднего вида. Большой темный дом постепенно исчезал из глаз. Необычный дом. И девушка тоже необычная. Несколько скованная, но очень симпатичная. Чем-то похожа на русалку. Арне представил, как она лунными ночами выходит из дома, а потом, сидя на валуне посреди озера, расчесывает свои длинные, вьющиеся пепельные волосы, бросая исподлобья подозрительные взгляды… Именно так она и смотрела на него весь вечер.

Куда бы он ни повернулся, казалось, всюду его преследовал взгляд блестящих зеленых глаз. Она пыталась изображать жесткую деловую даму, но, похоже, под маской бизнес-леди скрывалась чуткая и легко ранимая девушка. Как она болезненно реагировала на его, вполне невинные, замечания! Видимо, нелегко ей пришлось, пока она добивалась положения в своем банке.

Для большинства мужчин и женщин это очень важно — добиться какого-то положения, признания в обществе, подняться вверх по социальной лестнице. Но ведь у этого большинства нет богатых отцов, владеющих гигантской корпорацией и мечтающих о том, как единственный сын сменит их на директорском посту.

Арне глубоко вздохнул. Многие отдали бы руку или ногу на отсечение, лишь бы оказаться на его месте. А он… Арне становилось тошно, когда он представлял, что придется возглавить отцовскую корпорацию. Ему ненавистна была сама мысль о том, что он чем-то обязан своему крайне занятому отцу, который за всю жизнь ни разу не уделил сыну более двух минут за раз, — ровно столько требовалось, чтобы спросить «как дела?» и, не слушая ответа, сунуть толстую пачку денег на карманные расходы.

Нет, Арне не чувствовал себя обязанным отцу, но он дал слово матери. За несколько месяцев до ее смерти он обещал взяться за ум и заняться делом — забыть о своей вольной бродяжьей жизни и начать протирать штаны за письменным столом. Тогда уже было ясно, что мать проживет недолго, и он готов был поклясться в чем угодно. Но действительно заставить себя «взяться за ум» Арне не мог. Во всяком случае, он собирался тянуть до последнего.