Холли Престон - Роскошная скромность

Эмили, дорогая подруга Эмили выходит замуж! И рада этому до слез. Знает ли, счастливая дурочка, на что идет? Понимает ли, что этот шаг может дорого ей обойтись?

Говорить с ней бесполезно. Люблю, да люблю — вот все, что можно от нее услышать. Ну почему бы тебе, милая Эмили, не вспомнить о том, от чего предостерегает опыт других, таких же, как ты, легковерных дурех?

В своей обыденной жизни какая из замужних женщин не пожаловалась, хотя бы иногда, на утомительное однообразие забот и дел? Какая из них, пусть не вслух, а далеко спрятанной мыслью, не посетовала на то, что самим фактом своей принадлежности к «слабому полу» обречена на некоторую несвободу? Жажда самостоятельности выбора, независимости суждений, неподвластности чьей-то воле — сколь притягательны мечты об этом! Притягательны, но невыполнимы.

Так рассуждала молодая особа, которая, увы, волею судьбы была наделена максимумом свободы. Сирота, она могла рассчитывать только на саму себя. Что, конечно, трудно. Но пока ей кажется, что еще хуже потерять хоть малую толику свободы. И странно ей, откуда это горячее желание каждой мисс стать непременно миссис? Ведь уже давным-давно известно: выйти замуж — значит наполовину уменьшить свои права и вдвое увеличить обязанности.

Неужели и для нее может наступить день, когда она решится на такой шаг? Неведомый ей пока, а к той поре влюбленный в нее по уши мужчина галантно предложит ей руку и сердце. И ему, по сути дела постороннему человеку, она возьмет и скажет свое «да»? Это же будет равносильно тому, чтобы заявить: конечно, дорогой мистер Икс, ради вас я согласна поступиться своими правами, но только с условием, что вы прибавите мне забот и трудностей. Ну нет! Это не для нее. Вот Эмили уж точно взвалит на себя кучу дополнительных обязанностей, лишь бы побыстрей ее дорогой Клайв назначил день свадьбы. Предложение сделано — предложение принято. Уточняется только дата.

— Эмили, зачем тебе все это?

— Я люблю его, — твердит она, заливаясь то счастливым смехом, то краской смущения.

— Ну и люби на здоровье! Но зачем себя навсегда загонять в клетку, где тебе и почирикать вволю не даст твой любезный Клайв?

— Мы хотим быть вместе. Я не представляю, как можно жить без него.

— Правда? Странно… Эмили, а мне казалось, что ты прекрасно обходилась без него.

— Но я встретила Клайва, и мы любим друг друга.

И конечно, она считает это вполне достаточной причиной для того, чтобы сейчас работать на одной работе, подрабатывать на другой, ужиматься в тратах, отказывать себе во всем и ждать прекрасного дня воссоединения двух сердец!

Возможно, Эмили, ты просто пошла на поводу у многовековой традиции? Или тебя толкает на этот шаг вполне оправданное желание почувствовать себя любимой? А может быть, тот душевный подъем, который связан с вашей близостью, ты принимаешь за любовь? Но поздно уже в чем-то переубеждать Эмили.

Один мудрый француз сказал когда-то давно: дружба идет от разума, любовь — от чувства. Оно и видно: как глупеют те, что твердят о своей любви!

Линда Бекли, а это именно она своим страстным мысленным монологом спорила с подругой Эмили, решила для себя окончательно и бесповоротно: никаких посягательств на собственную свободу она не потерпит! За Эмили, если уж быть до конца честной, она даже рада. Вполне вероятно, в образе своего Клайва Динмора девушка нашла свою судьбу, кто знает? Но у самой Линды все будет иначе.

Решительные эти мысли посетили Линду, когда она только узнала новость о предполагаемом замужестве Эмили. А потом решительности поубавилось. Но не потому, что изменилась точка зрения на предмет спора, а потому, что, кроме массы других невзгод, на нее обрушилась еще и тяжелая болезнь. Телесное недомогание ослабило душевную стойкость. Такое бывает…

Но привычная тяга к независимости по-прежнему давала себя знать, даже когда обстоятельства круто изменили ее жизнь, что она, впрочем, не сочла веским поводом для пересмотра устоявшихся жизненных принципов.

— Эмили, дорогая, я понимаю, что ты сделала это из самых лучших побуждений, но почему за моей спиной? Почему только сейчас я узнаю, что ты призываешь мне на помощь человека, к которому, тебе это прекрасно известно, я ни за что бы не обратилась? — Печальный упрек угадывался в глазах Линды Бекли, когда ты взглянула на подругу, отложив в сторону письмо, которое только что прочла.