Энн Макалистер - Твоя на месяц

Всегда.

До сегодняшнего дня.

Сегодня он мучительно пытался сосредоточиться, но мысли все время возвращались к Софи, ночи, которую они провели вместе, и их утреннему разговору.

Ему даже несколько раз пришлось извиняться И переспрашивать у своих коллег детали обсуждения, потому что его разум в это время находился далеко. Чувствуя это, инвесторы предложили устроить еще одну встречу для повторного обсуждения проекта.

— Замечательная идея, — тут же согласился Джордж, желая как можно скорее покинуть университет. — Давайте так и сделаем.

— Куда же вы так спешите? — пробормотал председатель инвестиционного комитета, профессор Карл Ванстрандер.

— Что? — удивленно обернулся Джордж.

Карл в ответ лишь с улыбкой похлопал его по плечу:

— Ничего. Приятно узнать, что вы тоже человек.

Джордж не знал, что в этом раньше кто-то сомневался, но лишь молча кивнул и отправился ловить такси. По пути он несколько раз звонил Софи, пытаясь узнать, где она находится, но ее телефон молчал. В доме Элиаса и Талли тоже никто не брал трубку. В конце концов Джордж решил заехать к себе, чтобы погулять с Гуннаром и взять сменную одежду для Софи и Лили, если вдруг их там не окажется и они все еще у Талли приглядывают за мальчиками.

По пути он купил букет маргариток. Джордж не знал почему, но эти нежные, свежие и яркие цветы, напоминали ему о Софи, о счастье, которым она наполнила его жизнь.

Дома никого, кроме радостно бросившегося к нему Гуннара, не было. Что ж, значит, он поедет к Элиасу и Талли. Джордж быстро поднялся по лестнице, чтобы взять одежду для Софи и Лили.

Но их шкафы были пусты.

Джордж молча смотрел на пустые полки и не мог поверить. Кровь билась в его висках, а боль в голове вдруг стала невыносимой, но ее нельзя было сравнить с болью в его сердце.

Теперь он знал, что попадание под колеса грузовика ничто по сравнению с этим.

Она бросила его. Отвернулась от него. Опять.

Черт побери, нет! Как она могла это сделать? Да, возможно, в прошлый раз он слишком сильно давил на нее, но сейчас?

Он прислонился лбом к холодному оконному стеклу, стараясь немного облегчить боль, пульсирующую в висках. Боль в сердце не смогло бы облегчить ничто.

Ничто, кроме любви Софи.

* * *

В годы обучения в университете на стене в ее комнате висел плакат, провозглашавший: «Сегодня первый день твоей оставшейся жизни». Тогда это казалось Софи вдохновляющим, заставляло ее радоваться каждому новому дню, стремиться к новым достижениям и не слишком сожалеть о неудачах.

Но тогда все было по-другому. Она была другой. За ее плечами не было прошлого, которое есть у нее сейчас, не было Ари и Джорджа, не было этих странных и запутанных отношений, и ее сердце еще не было разбито.

Сейчас в будущем Софи видела лишь пустоту и горечь и испытывала только боль.

В том числе и боль от безнадежно затекшей шеи, потому что всю ночь она провела в постели плачущей Лили, стараясь утешить ее.

И Софи знала, что она виновата в слезах дочери. Если уж она привезла Лили в Нью-Йорк, то должна была предупредить ее, что она там временно. Сообщать ей об этом, забрав ее назад в Калифорнию, было уже поздновато.

Лили лишь всхлипывала и повторяла:

— Мы не должны были уезжать не попрощавшись, это было неправильно.

— Прости, милая, это было необходимо. Мне нужно было уехать.

Это было просто и эгоистично, она не могла этого не признавать, но и оставаться рядом с Джорджем она больше не могла.

Софи осторожно поднялась с постели, стараясь не разбудить только что задремавшую Лили. Ее шея и плечи ужасно болели, а в глаза, казалось, кто-то насыпал песка.

— И это первый день моей оставшейся жизни, — с горькой усмешкой прошептала она.

Звучало не слишком многообещающе.

Она приняла душ, стараясь не думать о том, что еще вчера делала это вместе с Джорджем, высушила волосы, надела футболку и короткие шорты. Может быть, эта одежда была бы не по сезону в Нью-Йорке, но в Калифорнии почти всегда царило жаркое лето.

Софи налила себе чашку кофе и включила компьютер. Работа всегда помогала ей отвлечься от бед. По крайней мере, так было раньше. Но мысли о женах напрокат возвращали ее к Джорджу и совершенно не помогали переключиться.

Стук в дверь отвлек ее от горестных мыслей. Софи с изумлением перевела взгляд с двери на часы, показывавшие, что сейчас только семь тридцать утра. Неужели Натали, забравшая их вчера из аэропорта, настолько беспокоилась, что решила навестить их так рано?