Энн Макалистер: Твоя на месяц

— Натали, если бы у меня была хоть какая-то возможность не ехать, я бы осталась здесь. Но ее нет. Если верить личному делу Джорджа в больнице Колумбии, я его ближайшая родственница. Он сейчас без сознания, а врачи еще не определили, насколько опасны внутренние повреждения организма. Может потребоваться операция, а они не могут сделать ее без официального согласия пациента или одного из его родных. Если что-то пойдет не так… — Софи замолкла, не в силах повторить возможные варианты развития событий, которые описал ей доктор. — Я должна это сделать, Натали. Когда Лили еще не родилась и я была абсолютно одна, он был со мной.

Софи должна была признаться в этом в первую очередь самой себе. Да, Джордж действительно был рядом с ней, когда она больше всего нуждалась в нем, и женился на ней для того, чтобы у Лили был отец, чтобы она могла носить фамилию Савас.

— Я в долгу перед ним, Натали.

Во взгляде кузины все еще оставалось сомнение, но она кивнула:

— Думаю, ты поступаешь правильно. Но скажи мне, как он вообще попал под тот грузовик?

«Наверное, как всегда, задумался о расщеплении атома и не заметил такой мелочи», — мысленно предположила Софи, но вслух сказала правду:

— Я не знаю. Но зато я знаю, как я благодарна вам за то, что вы бросили все и примчались сюда, чтобы присмотреть за Лили. Я позвоню вам утром. Может, даже удастся организовать видеочат, чтобы Лили видела меня и не чувствовала себя брошенной. — Она кивнула в сторону только что упакованного ноутбука. — Я еще никогда не уезжала, не попрощавшись с ней.

Более того, она еще никогда не разлучалась с Лили больше чем на несколько часов. Но Софи понимала, что если она сейчас разбудит ее, то все закончится тем, что малышка полетит в Нью-Йорк вместе с ней.

— Все будет хорошо, — пообещала Натали. — Ни о чем не беспокойся, делай то, что нужно сделать, и береги себя.

— Конечно, — заверила ее Софи.

Кристо с ободряющей улыбкой коснулся ее плеча, подхватил чемодан и понес к машине. Софи же позволила себе ненадолго заглянуть в комнату Лили, чтобы полюбоваться на спящую дочку. Ее темные волосы растрепались, а губы были чуть-чуть приоткрыты. Сейчас она была очень похожа на Джорджа.

«Нет, она похожа не на него, а на любого члена семейства Савас, коим Лили и является», — поправила себя Софи. Но ее взгляд непроизвольно переместился на фотографию, стоявшую на тумбочке рядом с кроватью, там был изображен Джордж, держащий на руках еще совсем крошечную Лили.

Возможно, малышка не помнила его, но она точно знала, кто он. Лили старалась выведать о нем как можно больше с тех самых пор, как узнала, что отцы вообще существуют на свете. И задавала тысячи вопросов, на многие из которых у Софи не было ответа.

Как, например, она могла объяснить маленькой девочке, что тогда произошло, если даже сама до конца не понимала этого?

Софи сделала лучшее, что в подобной ситуации могла сделать мать. Она заверила Лили, что Джордж любит ее, и не сомневалась, что это правда.

А еще Софи даже пообещала, что когда-нибудь они обязательно встретятся. И сейчас Софи не могла не думать о том, что она скажет дочери, если Джордж умрет.

Нет, это невозможно! Джордж всегда выглядел таким сильным, непроницаемым, стойким. Но что она на самом деле знает о мужчине, который несколько месяцев был ее мужем? Тогда ей лишь казалось, что она знает его.

— Софи? — Она услышала шепот Натали за спиной. — Кристо ждет тебя в машине.

— Иду, — кивнула она, легонько коснулась губами пухлой, розовой щечки Лили, провела рукой по ее шелковистым кудрям, сделала глубокий вздох и поспешила к выходу.

Обернувшись на пороге, она заставила себя улыбнуться Натали.

— Я вернусь раньше, чем ты заметишь мое отсутствие.

— Уверена, так и будет. — Натали крепко обняла ее на прощание. — Ты ведь больше не любишь его, правда?

Софи покачала головой.

— Нет, — сказала она. — Конечно нет. Это было бы так глупо.

Они не давали ему никаких обезболивающих.

Это, возможно, было и неплохо, но его сердце билось так яростно, словно собиралось проломить грудную клетку и вырваться наружу, а от каждой попытки пошевелить ногой или локтем по всему его телу прокатывалась волна боли. Но он бы пережил и это, если бы они давали ему хоть немного поспать.

Но у Джорджа не было даже этой возможности. Каждый раз, когда он погружался в сон, в палату вновь врывались проклятые врачи, брали очередные анализы, разговаривали с ним оптимистичными голосами воспитателей детского сада, светили ему в глаза, интересовались, помнит ли он до сих пор свое имя, сколько ему лет и кто сейчас президент.