Элен Кэнди - На языке любви

Он был худощав, седоволос, с небольшими глазками и с нависшими над ними могучими бровями.

Но чем-то он брал. То ли тем, что обладал хорошим чувством юмора, то ли тем, что знал добрую часть богатых иностранных туристов, ездивших регулярно отдыхать в Коста-Дорада или в Коста-Брава.

Сменив дом в Маглеусе на яхту, Жозе с такой же легкостью поменял и свою жизнь. Она из размеренной и тихой превратилась в бурную и неспокойную. Хотя Жозе эти перемены делали счастливым. В него вселилась уверенность, что каждый следующий день не будет походить на предыдущий. Новые города, новые знакомые, новые женщины, а главное — хорошие деньги, которые Жозе получал за полторы недели плавания, именно столько длилась экскурсия.

Жозе вышел на палубу и, облокотившись на стальные поручни, взглянул на пляж. И все-таки он тосковал по родине, правда редко и наедине с собой. Он вспоминал, как еще ребенком бегал по этим узким улочкам, как целовался с девочкой-одноклассницей в апельсиновом саду, как спорил с дедом Пако, прекрасно помнил свадьбу старшей сестры Терезы и рождение племянниц.

Яхта «Элеонора» остановилась у причала, а вскоре на берег сошли капитан судна дядюшка Жозе, двое его помощников — Маноло и Санти, а вслед за ними пожилой повар Хьюго.

Все четверо были родом из Маглеуса, и поэтому каждый направился в свой дом, договорившись, что завтра, когда солнце взойдет, они отплывают.

Жозе, увидев сидящих на лавочке деда Пако и Альберто, улыбнулся, поправил капитанскую фуражку и ускорил шаг.

- Кого я вижу! Сам морской дьявол решил навестить наше скромное жилище! — Дед Пако рассмеялся и закашлялся.

— Ну-ну! Я не Морской дьявол, я всего-навсего Старый морской волк! — Жозе обнял Бето и пожал руку деда Пако.

— Присядь с нами! В доме все равно одно бабье собралось! — Пако протянул курительную трубку Жозе и, прищурив правый глаз, взглянул на яхту.

— Плавает корыто? — Дед Пако указал на судно, стоящее у пристани.

— Нет, это не корыто. Это моя ласточка! - Жозе погрозил пальцем. — И не надо ее обижать!

— Смотри, Вето, — дед Пако не успокаивался, — мужик окончательно свихнулся. Боится, что его лодку обидят и она расплачется.

Жозе не стал ему отвечать, а только взял трубку у Альберто и закурил.

— Я что-то не пойму! Уже смеркается, а я еще не ел! — Дед Пако повернулся к окну своего дома. — Тере, вы нас будете кормить сегодня или нет? Может, хватит чесать языками?

— Скоро Жозе приедет, вот тогда мы и сядем за стол! — послышался голос Терезы из дома.

Дед Пако скрестил руки на груди и сердито посмотрел на Жозе.

— Значит, тебя ждем... — Старик сплюнул и постучал трубкой по лавочке. — Ну что расселся? Вставай! Пошли ужинать!

Жозе и Вето посмеялись и направились в дом. Проводив их взглядом, дед Пако еще раз взглянул на яхту:

— Чертово корыто... — шепотом выругался он и тоже зашел в дом.

В течение нескольких часов из открытых окон дома Карденья слышался смех. За столом смеялись все: начиная с Изы, заканчивая ворчливым дедом Пако.

— Никогда не забуду, как Гомез решился пройти по раскаленным углям... — начал дед Пако, вспоминая прошлогодний праздник.

Почему-то андоррца, мужа Сильвии, никогда в доме Карденья не называли по имени, только по фамилии — Гомез.

— Как балерина заскакал! Легонько и осторожно! — Дед Пако вытер слезу из левого глаза. — А ведь нужно твердо и уверенно шагать, чтобы перекрыть доступ кислороду! А Гомез... — Дед Пако вытянул ноги из-за стола, чтобы все присутствующие могли наблюдать за его небольшим представлением, и, натянув стоны, забарабанил носками по полу. — Балерина!

— Сильвия, а почему Гомез не приехал на праздник? — спросила мать, подкладывая кусок индейки в тарелку Вето.

— У него дела, — ответила Сильвия и погладила по голове Изу.

— Деловой очень? - Дед Пако перестал дергать ногами и долил себе в бокал еще вина. — Если он тебя обидит, то я его! — Старик взял салфетку и начал кровожадно выкручивать ее в разные стороны.

— Дед Пако, — Иза засмеялась, — ты старый, а Гомез молодой!

— Зато Гомез не воевал! А я записался в ряды добровольцев, когда мне было только семнадцать...

— Мы знаем! — чуть ли не хором ответили все присутствующие и опять дружно засмеялись.

Раскаленный диск солнца уже потонул в прохладном море, только розоватые следы остались на темно-фиолетовом небе, усыпанном многочисленными звездами.

На пляже разожгли костры и устроили пляски. А в скором времени начали сжигать кукол из папье-маше.