Элен Кэнди - На языке любви

Маглеус... Вы наверняка никогда в жизни не слышали об этом небольшом испанском поселке, расположенном на самом берегу моря. Поселок этот провинциален и небогат, сказал бы чужестранец, считающий, что богатство измеряется золотыми слитками и толстыми пачками денег. Но ни один из жителей поселка не согласился бы с ним. Пусть в Маглеусе всего несколько десятков одноэтажных домов, крошечная школа при церкви и два продовольственных магазина, зато какая роскошная природа! Ее здесь чтят и не пытаются поработить, как делают во многих других местах.

Золотой песок на побережье омывается голубыми водами Средиземного моря. Недалеко от школы красуется оливковая рощица, в пяти милях от проселочной дороги виднеются апельсиновые сады и виноградники. На улицах пахнет цветами, и соленый ветер разносит теплый, ароматный воздух по всему Маглеусу. Он заглядывает в каждый дом, где не принято запирать двери на замок, колышет прозрачные занавески на настежь распахнутых окнах и, вдоволь нагулявшись, снова возвращается к морю.

Во время сиесты Маглеус становится сонным. Не видно детворы на улицах, поливающей друг друга водой из старых леек, закрываются школы и магазины. Горожане ждут, когда полуденная жара спадет и вокруг все снова оживет.

Уже к четырем часам вечера на улицах начинают раздаваться голоса, смех и ругань.

У жителей Маглеуса есть одна особенность — с раннего детства детей учат говорить то, что думаешь. Не дозволяется лицемерить, быть неискренними и фальшивыми. Запрещается унижаться и уважать людей, которые ставят себя выше окружающих. Детей учат быть гордыми и независимыми, если даже в кармане нет ни сантима и очень хочется кушать. Испанцы — свободный, ни в ком и ни в чем не нуждающийся народ, так изволь соответствовать нации!

Добро пожаловать в Маглеус!

— Пако, как ты можешь в свои последние годы жизни так не щадить время? — Старый Диего поставил трость у стены белокаменного дома и достал из кармана курительную трубку.

— Диего, тебе ли меня осуждать. Ты воевал на стороне Франко в тридцать девятом? Ты пытался сделать нашу жизнь лучше? — Дед Пако присел на скамейку у своего дома и тоже достал из кармана старых штанов курительный табак и трубку темно-вишневого цвета.

— Мне было в то время меньше десяти! — ответил ему собеседник.

Дед Пако прекрасно знал, что Диего Ристо младше его на восемь лет, и никогда не упускал возможности напомнить соседу о том, что тот в силу своего возраста не воевал за Франциско Франко во времена гражданской войны. Он обвинял Ристо в том, что тот не успел подрасти к той войне и вступить в ряды добровольцев.

- Вот-вот. А мне было семнадцать! Я вступил в ряды добровольцев, чтобы Франциско Франко, придя к власти, помог народу забыть, что такое голод и страдания! Мы выиграли войну... одержали победу...

Диего глухо покашлял в кулак и присел рядом с Пако.

Пако Карденья обожал спорить со всеми и с каждым, если даже дискуссия была бессмысленной и не требовала каких-либо доказательств. Ну что ж поделать? У старика осталось в жизни единственное удовольствие — спорить и обязательно выигрывать спор. Пускай даже Пако Карденья был абсолютно не прав, однако он отстаивал свою точку зрения до последнего, даже если приходилось прибегать ко лжи и придумывать невероятные факты, служившие ему аргументами. Поэтому собеседники деда Пако, а их можно было сосчитать по пальцам, старались не провоцировать старика на спор, уступали ему и кивали головами, когда Пако рассказывал неправдоподобные, вымышленные истории. Но как только старику становилось скучно, он с легкостью выводил собеседника на спор, а позже, наслаждаясь полной победой, торжествующим взглядом провожал обиженного соседа.

— После войны я стал рыбаком. Я был хорошим рыбаком, — продолжил Пако. — Заработал на дом, женился, родил достойного сына, воспитал трех замечательных внучек — Сильвию, Пенелопу и Изабеллу! Скажи мне, Диего, теперь, в старости, когда мне скоро стукнет восемьдесят, заслуживаю ли я трехчасовой сон во время сиесты?

Диего отвернулся и выпустил струю табачного дыма.

— Черт с тобой, старый пень! — сказал он и тяжело поднялся с лавочки. — С тобой бесполезно спорить! Все равно переведешь разговор на тему гражданской войны, в которой ты случайно выбрал сторону, по воле Бога одержавшую победу!

Пако фыркнул и постучал курительной трубкой по краю скамьи, чтобы выбить остатки табака.