Сандра Филд - Соблазнитель из Канады

— Другими словами, не учите меня жить, не так ли? — уже мягче продолжил он. — Видишь ли, я привык отдавать приказы. И привык, чтобы их исполняли. А посему, Петронелла Корнелия, я подвезу тебя, куда бы ты ни направлялась. По-моему, достойный способ искупить вину.

— Куда сам путь держишь? — Только бы им оказалось по дороге!..

— В Каплин-Бэй.

Похоже, все ньюфаундлендские дороги ведут в этот городок. Что ж, наверное, и ей пора туда. В конце концов, не обязательно сразу садиться на катер, идущий в Морт-Харбор; она может провести в Каплин-Бэе пару-тройку дней и хорошенько обдумать, как действовать дальше.

— О'кей, нам по пути, — приняла она решение.

— Отлично, тогда вперед, — скомандовал он, но едва попытался сделать шаг, как охнул от нешуточной, по-видимому, боли, лицо исказилось страдальческой гримасой. Нелл бросилась поддержать его, но Кайл, отвергая саму возможность помощи, заставил себя выпрямиться, еще раз тяжело охнув при этом.

— Выругайся, — посоветовала Нелл. — Полегчает.

— Не можешь без колкостей, — то ли спросил он, то ли поставил диагноз.

— А ты бы предпочел, чтобы я квохтала над тобой? — Нелл картинно заломила руки и, жеманно хлопая длинными ресницами, запричитала дурашливым голосом: — О, Кайл, скажи, где болит!..

— Ладно, твоя взяла. — Кайл через силу рассмеялся. — Вот только весь запас французских ругательств я уже израсходовал, а охоту к английским мама в детстве отбила.

— Переходи на немецкий. Тоже очень выразительный язык, могу научить. Сдается мне, дополнительные знания сейчас пришлись бы кстати.

— Да, такие, как ты, мне еще не попадались.

— Мама всегда говорила, что я много болтаю.

Должно быть, ее подвело неумение скрывать свои чувства, потому что он сразу все понял.

— Давно она умерла?

— Четыре месяца назад. — Нелл отвернулась.

— Прости. — В голосе Кайла прозвучало искреннее сочувствие.

Она упорно прятала глаза. Нельзя плакать. Не здесь и не сейчас. Никаких слез.

— Пойдем. — Она все-таки посмотрела на него.

От него не укрылись застывшие капли непролившейся влаги, и рукой он бережно отер их с ресниц, потом отвел со лба непокорные пряди.

— У тебя красивые волосы. Когда на них попадает солнце, они отливают медью — Ужасные волосы, прямые, тонкие и непослушные. — Она не желала попадаться на этот лакомый крючок. — Приходится постоянно собирать их в хвост или закалывать.

— Очень красивые, Нелл. — Он поправил выбившийся локон, вскользь задев шею. Ее обдало жаром, и она вновь испугалась мгновенности своего отклика на его прикосновение.

— По-моему, ты был прав: двуногие хищники опаснее волков.

Она все не так поняла. И все безнадежно испортила. Достаточно было взглянуть на его разом закаменевшее лицо.

— Давай выбираться отсюда. Ты идешь первая.

Нелл перекинула через плечо рюкзачок, провела рукой по укоризненно качнувшимся ветвям молоденькой лиственницы и начала спускаться к видневшейся внизу серой ленте шоссе. Она ни разу не оглянулась, чтобы убедиться, что Кайл не отстает. Шла, смотрела только под ноги и неотступно думала о том, как было бы хорошо взять обратно те глупые и злые слова.

Нелл слышала, что Кайл идет следом. Она продолжала ругать себя за панику, в которую ее повергала близость этого человека, но понимала, что реакция просто не могла быть иной. При ее-то воспитании... Мать ненавидела секс и неустанно внушала ей, как опасны мужчины, сколь изощренно они действуют, чтобы добиться своего. А хотят они одного: затащить женщину в постель. Постепенно страх перед мужчинами стал неотъемлемой частью жизни Нелл. Стоило кому-нибудь сделать хотя бы шаг за проводимую ею черту дозволенного, и она обращалась в бегство. Секса она боялась больше всего на свете, видя в нем лишь грязь и обман.

В итоге в свои двадцать шесть лет Нелл, любительница шумных сборищ и душа всякой компании, оставалась девственницей. Вот такой анахронизм. И, судя по всему, ей предстоит дожить с ним до глубокой старости. Ничего не скажешь, чудная перспектива!..

Так, злясь на себя за незыблемость собственных принципов, она пробиралась сквозь заросли багульника, не замечая более окружающих красот.

— Нелл, смотри: орел!

Вздрогнув от неожиданности, она резко обернулась и увидела, что Кайл показывает рукой куда-то в небо. Она схватилась за бинокль, запрокинула голову, и предвечернее небо обрушилось на нее всеми мыслимыми оттенками синего, лилового и сиреневого. И на этом фоне были отчетливо видны грандиозный размах крыльев и кипенно-белая гордая голова со зловеще загнутым золотым клювом. Как завороженная, Нелл наблюдала фантастическое парение, и с каждым новым кругом уносилась все дальше ее тревога. Она спокойно и просто взглянула в глаза подошедшего Кайла и сказала: