Мари Феррарелла - Рождественская сказка (Сборник)

— Меня беспокоит только то, что я привязан к тебе!

Нет, она не покажет Такеру, насколько больно он ранил ее душу. Она должна отпустить его от себя. Такер Хэйнес никогда не будет принадлежать ей.

Дюк привязал их ноги к ножкам стула. Хорошо еще, что не сунул в рот по кляпу, хотя братья Страванос на этом очень и очень настаивали.

— Джулия, тебе придется потерпеть еще немного. Я попробую что-нибудь сделать с этими веревками.

— О'кей, — прошептала она.

Такер начал энергично тереть веревку о перекладину стула.

Плечи Джулии содрогнулись.

— Милая, что с тобой? Я делаю тебе больно?

— Нет. Продолжай.

— Но ты плачешь. Почему?

— Это я во всем виновата. Везде сую свой нос. И поэтому мы сидим здесь.

— Джулия, прекрати немедленно бичевать себя.

Она внезапно рассмеялась.

— Что я сказал такого смешного? — поинтересовался Такер.

— Ничего. Просто я первый раз слышу от тебя спасительно-успокоительные речи.

Господи, как было бы хорошо слышать этот милый смех, просыпаясь по утрам!

— Ничего не выйдет, эту чертову веревку невозможно перетереть. Ты не попытаешься достать зажигалку у меня из заднего кармана брюк?

— Попробую. Какой карман? — прошептала Джулия.

— Правый.

Такер переместил свой вес на левую сторону, давая Джулии возможность легче проникнуть в его карман.

Пальцы Джулии подцепили конец зажигалки, она начала подтягивать ее вверх, зажав между указательным и большим.

Наконец ей это удалось.

— Достала. А теперь что?

— Теперь ты должна подпалить веревку на моем запястье.

Дыхание Джулии перехватило.

— Тебе же будет больно.

— Ну и что?

— Подвинь руку немного вправо, — сказала она.

Нажав на клапан, Джулия поднесла огонь к запястью Такера, не видя, куда именно направляет пламя.

— Ой! Ниже!

— Прости. — Она поморщилась, словно ощущая его боль, и попыталась вновь. На этот раз запахло паленой веревкой. Она держала клапан, пока не затекли пальцы, и в конце концов отпустила его. Потом снова нажала, но не удержала зажигалку, и та отлетела в сторону.

— Я уронила ее!

— Не расстраивайся. Ты молодец. Теперь я попробую перетереть веревку.

И Такер снова принялся тереть веревку о перекладину стула.

Через минуту он освободил руку. Джулия почувствовала, как он наклонился и отвязал ноги, затем пошел по комнате в поисках выключателя.

Яркая вспышка света ослепила ее.

Такер спешил. Он быстро присел перед ней и начал развязывать ее ноги. На руке у него был ожог и глубокие ссадины. Потом он освободил от веревок ее руки.

Внезапно Джулию пронзило странное чувство. С одной стороны, она всей душой желала поскорее освободиться от мучительных веревок, но с другой — хотела оставаться в этой темной квартире всю жизнь, потому что свобода означала конец ее близости с Такером.

— Я отправляюсь по следам Петруски и Страваносов, — произнес Такер.

Джулия кивнула.

— Ты ведь больше не вернешься?

Такер покачал головой.

А как же я? — хотела крикнуть Джулия, но вместо этого произнесла:

— Надеюсь, тебе удастся поймать их.

— Можешь в этом не сомневаться. — Лицо Такера приобрело суровое выражение. — Пойдем, я провожу тебя…

У двери, роясь в кармане в поисках ключей от своей квартиры, Джулия посмотрела на Такера.

Неужели в его глазах блестят слезы? Нет, конечно, это ей только показалось.

Она приподнялась на цыпочки, запрокинула голову и закрыла глаза в ожидании прощального поцелуя. Но так и не дождалась.

Когда Джулия наконец нашла в себе силы открыть глаза, Такер уже исчез, оставив лишь следы на снегу, словно доказательство того, что он вообще существовал, а не приснился ей.

Было уже за полночь.

Такер несся на бешеной скорости по шоссе, покрытому коркой льда. Буквально через каждую милю он замечал очередную машину, валяющуюся перевернутой в кювете.

Полицейская рация хрипела. Такер шел по следу Петруски и Страваносов. Он выловит их. Работа — это единственный и главный смысл его жизни. Но мысли о Джулии Джонсон не покидали Такера.

Джулия по нему сходит с ума. В этом нельзя ошибиться, стоит лишь увидеть небесный свет в ее глазах, когда она смотрит на него. А как она без малейших раздумий ставит его интересы выше своих собственных! Зачем, в конце концов, она, рискуя жизнью, потащилась к Страваносам, если не любит его?

Нет. Глупо отрицать ее чувство. А как насчет его самого? Он-то ее любит? Что вообще это такое — любовь? А если он все же действительно любит Джулию, то должен оставить ее.