Ноэль Бейтс: Сладкая неволя

Ларсон покрывал поцелуями все ее тело, девушка извивалась под его ласками и мечтала скорее ощутить блаженное слияние изнывающих от вожделения тел. Меньше всего она думала о том, что волнует девственниц перед первым актом любви, она доверяла опыту Ларсона и так страстно желала его, что не испытывала никакого страха от неизбежной боли.

Предчувствие не обмануло. Когда Ларсон наконец овладел ею, она ощутила такое сладостное потрясение, что была готова умереть от счастья. Его движения были осторожными, он неотрывно смотрел любимой в глаза, очевидно, желая удостовериться, что не причиняет ей боли.

Глэдис вскрикивала от наслаждения и, по мере того, как нарастал ритм движений пылающих тел, становилась все более необузданной и страстной. Ей казалось, что она падает вместе с любимым в какую-то волшебную, манящую бездну и нет конца этому чудесному полету…

Глэдис старалась отдышаться, тело ломило от истомы, легкое головокружение мешало сосредоточить взгляд. Но ее переполняло невероятное счастье. Наконец она обрела то, к чему стремилась всю жизнь — любовь любимого человека, и наконец испытала то, о чем мечтала — единение телесное и духовное.

Она повернулась к Ларсону, лежащему рядом и наблюдавшему за ней, и погладила его по щеке. Ей хотелось поделиться своей радостью, хотелось сказать ему слова, которые она еще никогда не произносила, но не могла — такое случается от избытка чувств.

— Ты знаешь, — сказал Ларсон, прикрыв глаза, — если бы ты решила уехать, я бы последовал за тобой.

Глэдис улыбнулась.

— Правда?

— Я нашел бы тебя в очередной дыре, закатил скандал и уволок обратно к себе.

— И так каждый раз, пока я бы не сдалась?

— Точно. Потому что ты должна принадлежать только мне.

— А ты — мне! — Глэдис провела пальцем по его губам.

Ларсон открыл глаза и смотрел на возлюбленную жадным взглядом. Потом взял ее руку и медленно переместил вниз. Он снова желал ее и хотел, чтобы она ощутила это в полной мере. Глаза Глэдис заблестели в предвкушении наслаждения.

— Не дразни меня, — прошептала Глэдис — Возьми и люби…

Не сводя с него взгляда, полного вожделения, Глэдис приподнялась, наклонилась и поцеловала его в губы, ее ладони ласкали его грудь, бедра…

— Хочу тебя… Скорее… — прошептал Ларсон.

Но он не проявлял инициативы, желая, чтобы на сей раз Глэдис все сделала сама. Она готова была выполнять любые его прихоти. Принадлежать Ларсону, любить его, соединяться с ним в страстном порыве и сгорать в адском пламени неземного наслаждения — что может быть прекраснее!

В спальне стало совсем темно, и только тогда Глэдис поняла, как давно они вместе.

— Я люблю тебя, — прошептала она Ларсону, и он улыбнулся. — Конечно, ничего нового я не сказала. Ты давно это знаешь, сам признался еще в машине. Я думала, что умру от смущения, поняв, что все раскрылось.

— Ты не понимаешь, как я был счастлив. А когда понял, что сам люблю тебя, готов бы кричать об этом всем. Это такое замечательное чувство. Я был таким дураком, что не сразу это понял.

Они помолчали.

— Между прочим, — сказал Ларсон, — ты так и не ответила на мое предложение. Ты выйдешь за меня замуж, Глэдис?

— После всего? Как же я могу отказаться!

— Думаю, мы переедем сюда, ведь ты хотела вернуться. Квартиру в Лондоне оставлю за собой, но здесь удобнее заниматься делами фирмы.

Глэдис ничего не ответила, но идея ей понравилась. Она чувствовала, что ее дом здесь, ее всегда тянуло прочь от шума и суеты Лондона сюда, в деревню.

— Как ты думаешь, мы сможем жить здесь, в этом доме? — поинтересовался Ларсон. — Здесь все связано с воспоминаниями об отце.

— У меня остались лишь хорошие воспоминания о нем, и мне будет хорошо здесь, с тобой.

— Тебе придется обновить интерьер дома…

Они рассмеялись, вспомнив Линду с ее экстравагантным вкусом.

— Но некоторое время придется жить в этой пестроте и безвкусице.

— Что ты испытала, когда Линда уезжала отсюда? — неожиданно спросил Ларсон.

Глэдис слегка нахмурилась.

— Смотрела на нее и думала, что она глупая женщина, — ответила она. — Линда вышла замуж без любви, из чистой корысти, а потом, после смерти мужа, добившись богатства и положения, возомнила себя настоящей хозяйкой и стала все перекраивать и портить. По-другому она поступить не могла. Такие, как она, получив власть, страшны своей разрушительной силой. Она же не слушала никого, думая, что ей все дозволено. Мелочная и тщеславная, она стала относиться ко всем, кто ниже ее по положению, с презрением и надменностью, получая удовольствие от возможности унизить их. При этом очень быстро забыв, что сама недавно была без имени и средств. Похоже, ей и в голову не приходило, что ты вернешься отомстить за все.