Ким Лоренс: Истинные мотивы

Последовала короткая пауза. Ева крепко зажмурила глаза. Единственное, что она хотела увидеть, — это выражение жалости или смущения на его лице, поскольку он наверняка пытался придумать такой отказ, который бы заставил ее схватиться за кислородную маску. «Неужели я та самая женщина, которая ни за что не пригласила бы мужчину на свидание? Еще немного, и я умоляла бы его позволить мне вынашивать его детей!» Даже выражение «хвататься за соломинку» не подходило под описание того, что она творила.

— Я приехал, как только узнал.

Ева отдернула руку и посмотрела на Тео с выражением благодарности.

— Тебя можно обнять? — спросил он, с беспокойством глядя на ее перебинтованные руки.

— Конечно, всегда можно, — заверила она его. Приступ кашля не дал ей продолжить.

Она не сказала этого вслух, но сквозь ее слова Дрю отчетливо услышал «тебе». На его мрачном лице сверкали ледяные голубые глаза.

— Бедняжка, — с любовью сказал Тео. Он поцеловал макушку ее склоненной головы и нежно погладил по закопченной щеке. Глаза Евы наполнились слезами.

«Я мог бы тоже сказать подходящую фразу, но упустил эту возможность, и теперь Тео, а не я, подставляет Еве свое плечо. И, кажется, его плечо она воспринимает охотнее, чем мое», — грустно заключил Дрю. Сначала он даже не узнал этого парня. Тот сделал модную стрижку, а в его щегольской одежде больше не было ярких красок и народных мотивов.

Дрю отнесся к такому резкому изменению с глубоким подозрением. Он мог поклясться, что виновницей всего этого была женщина, а женщины делают такие вещи только для мужчин, с которыми они так или иначе связаны. Разница между тем, как Ева принимала сочувствие этого старикана, и тем, как воспринимала его утешения, тоже не доставляла особого удовольствия Дрю.

— Уже известно, почему произошел пожар? — спросила Ева Тео, который, судя по пропахшей дымом одежде, только что побывал там.

— Никто еще не может сказать с полной уверенностью, но наиболее вероятная версия — замыкание в электропроводке. Но я знаю, что пожарная сигнализация была в порядке, я ее сам проверял на прошлой неделе, — сказал Тео, озадаченно нахмурившись.

— Вообще-то я была не в доме, а в саду.

— Тогда каким образом… — Он посмотрел на ее обожженные руки.

— Она решила войти в дом, когда огонь уже бушевал, — помог Дрю.

Брови Тео выгнулись дугой.

— Да как же ты могла быть такой… — Губы у Евы начали дрожать. Посмотрев на ее несчастный вид, он обнял ее вместо того, чтобы читать нотации. — А он как здесь оказался? — Тео взглянул на Дрю так, будто тот мог заразить его чумой.

Ева никогда не говорила об этом, но Тео видел, что после вечеринки она стала другой. Этот слизняк соблазнил ее, а потом бросил. Ему не доставляло ни малейшего удовольствия видеть Дрю у постели Евы.

— Он как раз проезжал мимо и увидел дым.

— Я не «как раз проезжал мимо», — отозвался Дрю. Они холодно смотрели друг на друга. Напряжение достигло максимума и стало невыносимым.

— В довершение этого чудесного дня мне еще не хватает, чтобы двое мужчин подрались возле моей больничной койки, — раздраженно проворчала она. «Что это с Дрю? Он не хочет меня, но не хочет и никого другого! И если Тео придет домой с синяком под глазом, Салли это вряд ли понравится». — Сделайте мне одолжение, мальчики. — Двое шестифутовых мужчин восприняли такое обращение с одинаковым чувством поражения. — Попридержите выброс своего тестостерона, или я попрошу сестру выкинуть вас отсюда!

— Хорошо, — ответил Тео, сделав печальное лицо, и снова сел на край кровати.

У Евы начался очередной приступ кашля, и оба мужчины обменялись виноватыми взглядами.

— Боюсь, вы оба должны уйти, джентльмены. Мисс Гордон нужно отдохнуть.

Ева благодарно улыбнулась сестре.

— Спокойной ночи. — Она решительно закрыла глаза, не желая больше смотреть на Дрю и Тео. Когда она снова открыла их через несколько минут, палата была пуста.

Ева была тронута визитом Ника и Кэти Бек тем же вечером.

Заглянув в сумку, которую принесла Кэти, она обнаружила там белье и одежду гораздо лучшего качества, чем то, которое она потеряла в огне. Ева могла позволить себе только рассматривать витрины тех магазинов, которые постоянно посещала Кэти.

Она без сожаления отказалась бы от этой роскоши, если бы отказ помог вернуть всю ее собственность. Все, что у нее было, все воспоминания, неразрывно связанные с дорогими ей вещами, не смогла бы возместить ни одна страховая компания. И теперь она лишилась всего. В это было трудно поверить.