Памела Бэрфорд - Муки любви

Выражение лиц Мари и Норы сразу же изменилось, что красноречивее любых слов говорило Джеку об их отношении к этому кандидату в отцы.

— Что такое кавалдак? — спросила Дейзи.

Уинстон слегка дернул Нору за одну из ее шести косичек.

— О'кей, — произнес он примирительным тоном. — Вы хорошо повеселились. Бегите теперь наверх и приведите себя в порядок. Вы же не будете сидеть за праздничным столом с этими прическами, правда?

У Мари был такой обиженный вид, словно ее отшлепали. Нора вскинула руку к волосам. Дейзи тянула Уинстона за пиджак из твида, повторяя: «Что такое кавалдак?»

Джек медленно поднялся на ноги, устрашая этого ярмарочного фигляра своим преимуществом в росте и весе. Понимая, что нападение на Уинстона будет расценено как дикая выходка, Джек прибегнул к спасительным дыхательным упражнениям. И почувствовал себя немного лучше.

— Все нормально, девочки, — сказал он. — Держу пари, что у вас приготовлены чертовски милые наряды. Поднимайтесь наверх и наденьте их. И будьте осторожны, чтобы не растрепать свои пышные новые прически. Верно , мистер Кент?

Адвокат выглядел так, будто во рту у него был кислый лимон.

— Да, в самом деле, — промямлил он. — Милый стиль. Во всяком случае, ошеломляет.

Девочки умчались, возбужденные от предвкушения выглядеть еще очаровательнее.

— Я хочу сказать только одно, поэтому послушай, — Джек шагнул вперед и намеренно встал почти вплотную к адвокату. — У этих малышек есть лишь один отец, и он — перед тобой.

— Уверяю тебя, приятель…

— Я тебе не приятель. И я еще не все сказал. Если когда-либо ты сделаешь или скажешь что-то, что причинит боль одной из моих дочерей, тебе придется отвечать передо мной.

Джек смотрел в прищуренные глаза соперника негодующим взглядом, показывая, что готов к схватке. Уинстон сложил на груди руки.

— Возможно, Мег все-таки была права, когда просила тебя уехать отсюда, — заметил Уинстон. — Кажется, ты настроен внести вражду в наши… — Внезапно мигнул и померк электрический свет, мужчины оказались в темноте. — Какого черта?..

Сверху донеслись три пронзительных крика, слившиеся в один громкий хор. Джек стремительно взлетел по лестнице наверх, перепрыгивая через три ступеньки. Подскочив к детской, он услышал, как девочки призывают на помощь Мег, которая наверняка была еще под душем.

Он распахнул дверь и увидел дочерей, сбившихся в испуганную стайку посреди комнаты. Они были раздеты до трусиков. Джек подскочил к окну и раздернул шторы, чтобы в детскую пробился снаружи слабый свет.

— Папа, уходи! Мы еще не одеты! — взвизгнула Мари.

Она устремилась к кровати и нырнула под одеяло.

Улыбнувшись, Джек поспешно удалился за дверь и произнес оттуда:

— Свет погас из-за шторма, так что не волнуйтесь. Только никуда не выходите. Я скоро вернусь.

Он пробрался по коридору в чулан, отыскал там карманный фонарь, вернулся и передал его сквозь приоткрытую дверь Норе. Было слышно, как девочки тут же щелкнули включателем.

Едва погас свет, как душевая погрузилась в кромешную тьму. Стоя в старенькой ванне под потоком горячей воды, Мег на ощупь нашла краны, но по ошибке повернула не тот. Ее окатила ледяная струя, и Мег вскрикнула.

Она закричала вновь, когда кто-то внезапно отдернул в сторону занавеску и выключил воду. Большая крепкая ладонь закрыла Мег рот, а другая мускулистая рука обвилась вокруг спины, прижав ее к сильному мужскому телу.

Кто-то щекотно и тепло задышал ей в ухо:

— Тише, любимая, перепугаешь своим криком девочек. Они еще вообразят, что их мама в лапах у кровожадного убийцы.

Мег сбросила ладонь со своего рта.

— Джек, — прошептала она, задыхаясь и дрожа от холода и внезапного испуга.

Он помог ей выбраться из ванны.

— Девочки… с ними все в порядке? — встревожилась Мег.

— У них фонарь. Не волнуйся.

— Дверь… открыта.

Джек закрыл дверь ударом ноги. Теперь Мег лишилась даже того тусклого света, который просачивался сквозь дверную щель. Только бархатистая темень в душевой и… Джек.

Он крепче обнял Мег, согревая ее жаром своего тела. Мег понимала, что не должна позволять Джеку обнимать ее, но было темно, и она размякла от чувств, от крепкого мужского запаха его тела, от соблазнительной нежности его прикосновений.

— Мы… мы не должны…

— Тсс, — выдохнул Джек, спрятав ее лицо у себя на груди.

Мег невольно расслабилась и на время поддалась иллюзии, будто между ними ничего не изменилось. Будто не было в ее жизни двух последних лет гнетущего одиночества, когда она тосковала по запаху этого мужчины, по его низкому, возбуждающему голосу, который нашептывал ей по ночам в темноте слова любви.