Джессика Стил: Обещания, обещания…

— Это случайно! — осмелилась она возразить, но, поняв, что взяла неверный тон, торопливо добавила: — Я не заметила, что у меня пустой бак, пришлось ринуться к заправке.

Скромничать она будет завтра, а сегодня на карту поставлена ее работа, вернее — висит на волоске.

Он кивнул, словно соглашаясь с ней.

— Я следовал за вами несколько миль.

Янси поразилась этому. Почему никто не сказал ей, что у босса «эстон-мартин»?

Томсон Уэйкфилд несколько секунд молча рассматривал ее пепельные волосы, небесно-голубые глаза, тонкие черты лица и безупречную кожу.

— Должен признать, вы не такая, как другие водители, — произнес он резко, предоставив ей гадать, имел ли он в виду случай на дороге или ее женственность.

Она выбрала второе.

— Я единственная женщина-водитель в нашем коллективе, — объяснила Янси. — Ах да, вам ведь и так известно.

— Моему помощнику не составило труда разузнать, кто из водителей-женщин в нашей форменной одежде был на этом участке дороги вчера, — холодно признал он.

Уф-уф. Если ему известно это, то уж наверняка и то, что вчера ее и близко не должно было быть на том участке трассы! Янси почувствовала еще большую тревогу. И все же он, сидя со сцепленными пальцами, пока еще не вынес приговора, которого она так боялась: «Вы уволены». Хотя может случиться и так, что он предоставит сделать это Кевину Визи. Ведь кто-то же велел Кевину не давать ей машину сегодня! Пожалуй, помалкивать мудрее.

— Итак, — продолжал Томсон Уэйкфилд, — может быть, мисс Докинс, вы соблаговолите изложить мне свою версию вчерашних событий? Событий, которые привели к тому, что вы едва не разбили не один, а сразу два автомобиля, не говоря уже о том, что чуть не отправили нас обоих к праотцам?

— С вашей стороны любезно выслушать меня… э-э… при таких обстоятельствах, — она улыбнулась. Пропадать — так с музыкой! Она знала силу своей улыбки, которая делала ее очаровательной.

Но как он, однако, неприступен! Эти серые глаза внимательно следили за ней, но Янси поняла, что его не пленить взмахом ресниц.

— Итак? — поторопил он.

— Как я уже говорила, я неожиданно заметила, что бак почти пуст.

Последовало молчание — он по-прежнему ждал, и ей пришлось продолжить:

— И мне сразу же стало ясно еще кое-что.

Молчание. Знай она наверняка, что по окончании всего этого ее выгонят с работы, она бы ушла не мешкая. Но мы всегда готовы обольщаться надеждой, и поэтому она продолжала:

— Как только я заметила, что еду с пустым баком, стало ясно, что мне не хватит бензина до Лондона, не говоря уже о том, чтобы забрать мистера… — Янси резко осеклась. О боже, ведь ей не надо было ехать, чтобы забрать мистера Клементса, она должна была оставаться на месте и ждать. — П-поэтому…

Черт бы побрал эти объяснения, этот человек заставляет ее нервничать, чего не бывало прежде!

— Э-э… а потом я случайно увидела вывеску «Бензозаправочная станция», и размышлять… не было времени!

— И, не думая о дороге, действовать! — бесцеремонно вставил Томсон Уэйкфилд.

Янси с удивлением обнаружила, что в ней закипает злость. Это чувство ей было почти незнакомо. Хотя, прождав три четверти часа, пока этот человек соблаговолит встретиться с ней, она посчитала злость вполне оправданной реакцией.

Но остановись, Янси! Разве тебе не нужна работа?

— Вы, безусловно, правы, — решилась она опять пустить в ход чарующую улыбку, хотя на него, как видно, ее обаяние не действовало. — Я виновата, что пересекла вашу полосу, — поспешила добавить она. — На какой-то миг я ослабила внимание. Но, уверяю вас, это впервые. И впредь этого не случится, — девушка действительно получила хороший урок и надеялась, что он не видит в этом попытку подольститься.

Несколько долгих секунд, которым, казалось, не будет конца, Томсон Уэйкфилд молчал, а Янси, опасаясь показаться заискивающей, не прибавила к сказанному ни слова.

— Значит, вы признаете, — сказал он наконец, — что во вчерашнем были виноваты вы, а не я, «пуп земли», сидящий в «эстон-мартине»?

Сколько можно ее клевать? В ней поднялось раздражение, вызванное и долгим ожиданием, и его непробиваемостью, и нежеланием понять, и своими попытками оправдаться. В конце концов, у нее есть гордость!

— Я уже признала, что поступила дурно, — ответила она без улыбки. К черту все ухищрения очаровать его, ему милы только лимоны с уксусом!

Но ее хмурый вид подействовал на него не больше, чем ее улыбка.

— Сегодня на вас именной значок.