Дора Морган - Лунное пламя

— Я возьму у тебя деньги только в том случае, если мы заключим договор!

— Ну, пожалуйста, раз уж ты настаиваешь. Нет проблем.

Она почувствовала облегчение.

— Я тебе так благодарна, Фред! Как я только смогу отблагодарить тебя?

— Мне достаточно знать, что ты сохранила дом.

Грейс закусила губу, почувствовав, как к ее глазам опять подступили слезы.

— Фред…

— Нет, еще кое-что. Ты можешь поблагодарить меня улыбкой. Больше никаких слез. Идет?

— Я буду стараться. — Она улыбнулась и вытерла глаза. — Часть суммы я смогу вернуть тебе уже через несколько недель. Послезавтра Бетти заберет буфет. Как только у меня на руках будет чек, я тут же передам его тебе.

— Ты бы лучше приберегла деньги на черный день.

Фред хотел встать, но Грейс задержала его, взяв за руку.

— Еще один вопрос. Когда я начну выплачивать долг, как я узнаю, куда мне отправлять деньги?

— Поговорим об этом потом.

— Но когда? Твой грузовик скоро починят, и ты уедешь.

— Я решил остаться до конца ремонта ресторана.

Он побудет подольше! Сердце Грейс ликовало.

— Это не займет больше пары недель, — поспешно добавил он, словно боялся, что у нее могут возникнуть пустые надежды.

Грейс кивнула.

— Ты мне больше не плати за комнату. Мы можем вычесть из тех денег, которые ты мне одолжишь.

— Нет, я так не хочу. Тебе сейчас нужны деньги.

— Но…

— Никаких «но». И потом мне уже давно пора на работу.

— Ты поможешь мне разобрать вещи из буфета? — спросила Грейс у дочки. — Завтра утром за ним приедет тетя Бетти.

Дженни сыграла что-то на губной гармошке, и у нее получилось вполне мелодично.

Грейс с удивлением посмотрела на нее.

— Да ты уже умеешь играть, Дженни.

Малышка просияла.

— Фред мне показал. Он мой учитель. По-настоящему и очень хороший.

Да, и совершенно особенный человек. Ах, если бы только она не была вынуждена брать у него в долг!.. Но деньги ей очень нужны, и она не смогла отказаться от его великодушного предложения. Она обязана лишь ему одному, что сумела сохранить свой дом. Стоило тяжелой ноше свалиться с плеч, жизнь вновь показалась Грейс достойной того, чтобы жить. Она вернет ему деньги так быстро, как только сможет, и никогда больше не залезет в долги.

Ее мысли вертелись вокруг Фреда, которого она любила. Это Грейс знала точно. Она никогда не забудет радостного выражения на его лице, когда она сказала, что возьмет в долг. Она улыбнулась про себя. Кто бы мог подумать, что кому-то в радость одалживать свои деньги?

Как же она его любит! Ох, если бы все могло остаться навсегда, как сейчас…

Но Фред уедет, когда ремонт ресторана Линды закончится. Он переберется в другой город, может быть, даже к другой женщине. Но Грейс не будет ревновать. Да, она его любит, но она все равно не может заставить его ответить взаимностью. Она должна видеть в ситуации только хорошее и радоваться каждому дню, который Фред проведет с ней и Дженни.

Она выдвинула два верхних ящика буфета, где ее тетка хранила скатерти и салфетки. Тетушка Долли любила при любой маломальской возможности стелить на стол хорошие скатерти. Какие же это были счастливые времена. Грейс улыбнулась.

Она осторожно вытащила тяжелые ящики.

— Ты только посмотри на эти скатерти, Дженни. — Она ласково погладила нежную ткань. — Их вышила твоя прапрабабушка Ребекка.

— Я расскажу ей, что мы тут нашли.

Грейс удивилась.

— То есть ты хочешь поговорить с портретом бабушки Ребекки? Портрет тебя не услышит, мое солнышко. А бабушка Ребекка давным-давно на небесах.

— Я знаю. Но все равно хочу с ней поговорить.

— Передай ей от меня привет.

Улыбаясь, Грейс засунула верхний ящик на место и принялась вытаскивать средний. Он поддавался с трудом, и Грейс пришлось глубоко залезать внутрь, чтобы извлечь содержимое. А закрывала она ящик с еще большим усилием.

Дженни на своих костыльках приковыляла назад.

— Я сказала бабушке Ребекке, что мы нашли ее скатерти и салфетки, и она мне улыбнулась.

— Правда?

Грейс рассматривала нижний ящик. Неужели его тоже не сдвинешь?

— А еще бабушка Ребекка сказала, что мы должны, главное, заглянуть в самый нижний ящик. Пожалуйста, мамочка! Открой! Она так сказала!

— Дженни Ребекка Элмер, ты прекрасно знаешь, что картины не умеют разговаривать. И мы с тобой прекрасно знаем, что там. Очередная стопка скатертей и салфеток.

— А можно, я все равно посмотрю?

— Да, пожалуйста. Сколько угодно.

Грейс присела возле дочки на корточки и попыталась выдвинуть нижний ящик. Похоже, он еще туже, чем средний. Она с трудом выдвинула его на сантиметр, но больше, несмотря на все ее усилия, он не поддавался. Тяжело дыша, она опустилась на пол.