Наташа Окли - Женщина не из высшего общества

Его пиджак давил ей на плечи. Она повернулась и пошла прочь. Джем не сказал, что верит ей.

И он хочет поговорить. Зачем? Самое главное — она сейчас не одна. Она в безопасности.

Восемь лет назад на нее попытались напасть, с тех пор она боится темноты, боится ходить одна, боится, что ее испугают.

Дождь стал сильнее.

— Вы промокнете. — Элоиз взглянула на Джема.

— Не страшно, — улыбнулся он. — Куда мы направляемся?

— Мне нужно такси.

— Вы могли бы дождаться его, не выходя на улицу.

— Я знаю. — Она шла не останавливаясь.

— Но не сделали этого, потому что там был я, — догадался он.

— Примерно так. — Элоиз искоса взглянула на Джема. Его рубашка намокла и обтягивала стройное мускулистое тело.

Отличное тело. Накачанные мускулы, как справедливо отметила Касси. Она сказала, что он весьма сексуален.

Так и есть. Сексуальный. Сильный. Безопасный.

Безопасный… Почему она подумала об этом?

Возможно, потому, что его глаза так успокаивающе смотрели на нее, когда она была в панике и никак не могла справиться с дыханием.

Элиоз поглядела на мокрые босоножки.

— Теперь со мной все в порядке.

— Я найду вам такси. — Он пресек любые возражения, а она была не в силах протестовать.

— Благодарю.

— Не за что. Я виноват, и это самое малое, что я могу для вас сделать.

Она подняла на него глаза. Очень сексуален. Но все равно, он — враг.

Он продолжает считать, что она объявила себя дочерью виконта, таковой не являясь.

— Почему вы мне не верите? — внезапно спросила Элоиз.

Он тяжело вздохнул, прежде чем ответить.

— Лоренс глубоко религиозный человек. Он почти тридцать лет был женат на своей первой жене, страдавшей тяжелым неврологическим заболеванием. У него непоколебимые взгляды на святость брака.

— Вы считаете, что моя мама солгала?

— Но в вашем свидетельстве о рождении нет имени Лоренса…

— А как оно могло там появиться? Его тогда уже не было рядом.

Джем повернулся к ней. У него был печальный взгляд, полный сострадания, словно он не хочет ее обидеть, но знает, что у него нет выбора.

— Я не могу поверить, что Лоренс способен отказаться от своего ребенка. Это не в его характере. Он бы так не поступил.

— Но вы же его не спрашивали. Разве не так? Вы не показывали ему мое письмо.

— Нет, еще нет. — Джем остановился у дверей кафе. — Не хотите кофе?

— Я хочу домой. Со мной все в порядке, вы можете уйти.

— Не подумаю. — Он откинул назад волосы. — Я замерз, промок и собираюсь доставить вас домой.

— А как же Софи Вестбрук? Разве она вас не ищет?

— Софи вернется домой с Эндрю.

— Ей это не понравится.

— С чего бы? Они знают, что я ненавижу подобные мероприятия. Я вообще не люблю Лондон. Слишком шумно. Слишком много народу.

Они стояли под фонарем, в лучах которого серебрились капли дождя.

— Я читала об этом.

— Что еще вы читали? — Он взглянул прямо ей в глаза.

Элоиз отвела взгляд и вздохнула.

— Ваш отец, Руперт Норланд, погиб, участвуя в парусных гонках, когда вам было четырнадцать лет. Ваша мать вышла замуж за виконта Пулборо полтора года спустя. Вас выгнали из школы. Вы занимаетесь дизайном и изготовлением мебели. Не женаты.

— И это все?

Она взглянула на него. Он стоял, держа руки в карманах. На лице был написан интерес.

— У вас есть сводный брат Александр, который учится в Хэрроу и наследует Колдволтхэмское аббатство. По слухам, вы были помолвлены с Бриджит Коултхард, наследницей империи Коултхарда. А с тех пор ничего особенно интересного. — Она подняла бровь. — Вы хотите, чтобы я продолжила? Я умею отыскивать информацию.

— Вижу. У меня не осталось никаких секретов, — сухо сказал он.

— А у меня?

— Тоже. Я, как и вы, умею искать.

Они замолчали. Джем взмахнул рукой, останавливая такси.

— Куда ехать?

— Хаммерсмит.

Пиджак, который он накинул ей на плечи, стал влажным. Подол вечернего платья напоминал мокрую тряпку, босоножки потеряли вид.

Но ей было все равно. Она испытывала странное чувство обреченности. Джем настроен решительно, а у нее нет сил сопротивляться.

Элоиз не возражала, когда он сел вместе с ней в такси.

А что, если он прав? Вдруг виконт Пулборо не ее отец? Поверив в это, она тем самым предает свою мать. Но Джем так непоколебимо уверен.

Элоиз повернулась к окну, наблюдая, как капли дождя скользят по стеклу, за которым была черная непроглядная ночь.

Могла ли мама солгать? В это нельзя поверить. Такое невозможно.

— Куда дальше? — спросил таксист. Элоиз вздрогнула.