Софи Уэстон - Мне без тебя не прожить

– И что свидания наводят на нее скуку… – Он не отрывал взгляда от Эннис. И вдруг улыбнулся.

Эннис показалось, что на ней нет никакой одежды, она сидит голая и все гости смотрят на нее. И она сделала то, чего не делала с тех пор, как перестала быть ребенком. Она отодвинула стул и резко встала.

– Извините меня, – сказала она и выбежала из комнаты.

Рядом с домом рос высокий платан – его ветви почти стучались в окна бывшей детской Эннис. Этим вечером лунный свет проникал через листья платана, рисуя замысловатые узоры на полу и степах. Эннис наблюдала за игрой лунного света, лежа на кровати.

Поздняя осень. Скоро все листья опадут, и ветви станут голыми. Девушка задрожала. Дерево показалось ей таким же одиноким, как она.

Почему она позволила Константину Витале так оскорбить ее?

Она подошла к окну и прижалась горячим лбом к прохладному стеклу.

Никогда прежде она не чувствовала себя такой рассерженной, такой оскорбленной, такой беспомощной. Даже когда Джейми отказался от нее, она не ощущала себя такой жалкой. Просто выкинула из квартиры все, что напоминало о нем, и спряталась на острове, принадлежащем ее семье. После той грустной истории она запретила себе впускать в свой дом и в свое сердце самоуверенных, сексуальных мужчин. И до сегодняшнего дня у нее это прекрасно получалось.

Как же Константину Витале удалось разрушить стену, которую она воздвигла вокруг себя, всего лишь парой оскорбительных фраз?

Ты давно перестала быть неуклюжим подростком. Ты способна справиться с самой сложной ситуацией. Почему же ты позволила ему так вести себя?

Эннис прижала пальцы к пульсирующим болью вискам. Кончиками пальцев ощутила грубую кожу шрама и, словно обжегшись, отдернула руку. Он постоянно присутствовал в ее сознании. Но сегодня вечером, за ужином, она ни разу не вспомнила о нем .

Только уходя, нарочито резким движением откинула волосы со лба.

Ну давай, возьми себя в руки . Эннис умылась холодной водой и почувствовала себя лучше.

– Хватит хандрить, – сказала она себе, глядя в зеркало.

Яркий электрический свет безжалостно высветил уродливый шрам на лбу. Перед глазами встала картина: ужас и отвращение на мамином лице, когда она увидела дочь после того несчастного случая.

Эннис стряхнула головой, чтобы прогнать воспоминания.

– Давай, красотка со шрамом, – сказала она своему отражению. – Ты можешь сделать это. Ты уже делала это раньше. Все равно это твоя первая и последняя встреча с Константином Витале. Он не стоит того, чтобы столько думать о нем. Просто смотри на него как на временное затруднение, и все.

Она вытерла лицо и причесала слегка вьющиеся волосы, старательно маскируя шрам. Выпрямившись, Эннис вышла из комнаты.

Все складывалось не так плохо. Линда решила сделать перерыв между переменами блюд и дать людям пообщаться, а когда пришло время садиться за стол, предложила поменяться местами.

– Увидимся, когда закончится эта детская игра со стульями, – пообещал Константин Витале, грациозно кивнув ей.

– Буду ждать с нетерпением, – откликнулась Эннис.

Он внимательно посмотрел на нее, и Эннис поняла, что он ждет новой схватки. Надменный, сексуальный и чертовски проницательный. Линда превзошла себя в сегодняшнем выборе.

Это какое-то безумие, думала Эннис, изо всех сил стараясь сделать вид, будто внимательно слушает рассказ главы отдела исследований в компании Кэрью. И с облегчением вздохнула, увидев знак Линды, приглашавший леди покинуть столовую.

Девушки собрались в спальне Линды, чтобы обновить макияж. И, разумеется, стали болтать о мужчинах, оставшихся за столом.

– Он просто великолепен, – заявила Джилли Ларсен.

– Но сегодня он принадлежит Эннис, – промурлыкала Белла, убирая коробку с салфетками.

Эннис нахмурилась:

– Белла!

В глазах сестры плясали искорки смеха.

– Ты сидела рядом с ним за столом! Неужели твое сердце не растаяло?

– Не мой тип, – с жаром заявила Эннис.

Белла расхохоталась.

– Мамочка умрет от расстройства.

– Что поделаешь, – ответила Эннис.

– Неужели твое сердце не замерло при виде такого красавчика? Ну хотя бы на секунду?

Не могла же Эннис признаться Белле, что почувствовала себя голой под его взглядом, что сердце ее билось как пойманная в силок птица при виде его.

И потому она поспешила надеть маску деловой женщины, которой мужчины безразличны.

Они стояли перед огромным зеркалом, украшавшим спальню Линды. Костюм Эннис смотрелся просто ужасно рядом с ослепительным платьем Беллы, открывавшим плечи и руки. Белла едва доставала Эннис до подбородка. Она была миниатюрной, хрупкой, женственной и ослепительно прекрасной.