Кэтрин Гарбера: Мужчина без слабостей

— Кто это?

— Адам.

— Ты не ответила?

— Я не хочу слышать от еще одной настойчивой мужской особи, что именно мне лучше делать.

— Настойчивой особи? Вот как ты меня воспринимаешь?

— Да уж! Ты изводил меня все утро.

— Просто я знаю, что для тебя лучше, — заявил Донован и подал ей стакан сверкающей жидкости с кусочками лайма.

Она сделала глоток и, прищурившись, посмотрела на него. Хорошо, что на небе еще сияло солнце, потому что эта позволяло ей оставаться в темных очках.

— Откуда ты знаешь, что для меня лучше, если тебя так долго не было?

— Я знаю тебя, Кэссиди. Знаю, что ты любишь и о чем волнуешься. Что ты всегда хотела иметь семью. Что карьера для тебя никогда не будет на первом месте.

Вот это правда. У нее была отличная работа куратора в одном из маленьких музеев Чарлстона, но эта служба ничего не значит по сравнению с материнством. Как только родится сын, Кэсси оформится на полставки.

Она никогда и не утверждала, что ей не важны семья и родственные отношения. По ее мнению, в жизни должно быть что-то еще кроме работы.

— Но ведь ты сам придерживаешься другого мнения относительно своей работы? Или что-то изменилось с тех пор, как мы расстались?

— Нет, мои цели не изменились. Но теперь они включают не только «Толли-Паттерсон».

— А что же еще?

— Ну… теперь меня еще интересует Кубок Америки, а точнее — команда Гила. У него новые разработки, которые должны произвести революцию в яхтенных гонках.

— Это все вложения, — досадливо поморщилась Кэсси. — А насколько изменилось твое отношение к людям и родственным связям?

— Гил — один из моих старых друзей.

— Я его никогда не видела.

Кэссиди давно уже заметила, что никто из друзей Донована не общался с ним, если у них не возникало нужды в деньгах. Если честно, то и он к встречам помимо работы не особо стремился. Несмотря на все вечеринки, на которых он часто бывал по делу, и множество служебных контактов, Донован был отшельником.

— Мы пригласим Гила на нашу большую свадьбу, — пообещал он.

— Прекрасно, но ты все-таки не убедил меня. Откуда тебе известно, что для меня лучше?

— Я буду убеждать тебя не словами. Я намерен показать себя в деле.

Она вздернула брови.

— Каким образом?

Он запустил пятерню в волосы.

— Вот подожди немного — и увидишь.

— Увижу?

— Да, — сказал он и замолчал. — Я звонил родителям. Они вечером будут дома. Думаю, когда мы вернемся на берег, нам стоит пасть перед ними на колени и сообщить о свадьбе.

Кэссиди постаралась сохранить невозмутимость, хотя бы внешнюю.

— Это было бы неплохо. Я не очень нравлюсь твоей маме…

— Это неправда. Она спрашивала о тебе… уже после того, как мы расстались.

— В самом деле?

— Да. И мы не можем пожениться в отсутствие моих родителей. Они очень расстроились бы…

Вот в этом Кэссиди сильно сомневалась. Но семья всегда важнее, тем более что его родители приходятся бабушкой и дедушкой ее младенцу. Может быть, зная, что она беременна от Донована, его мама станет относиться к ней лучше?

Не то чтобы Кэссиди так уж хотелось всеобщей любви, но она терпеть не могла того превосходства, с которым держалась семья Донована — на том лишь основании, что они всегда жили в Чарлстоне.

Кэссиди стиснула зубы и стала готовиться к встрече с мамой Донована.

В этом доме прожили семь поколений семьи Донована. В 1985 году он был признан историческим памятником. Первые Толли приехали в Чарлстон сразу после Гражданской войны. От тех дней они и вели свою родословную.

Его мать состояла в Юниор-лиге и в Охранном обществе Чарлстона. Кроме того, она входила в совет директоров «Толли-Паттерсон» и очень этим гордилась. Честь семьи была для нее не пустым словом.

Сейчас они сидели в маленькой гостиной. Мать держала бокал с мартини и выглядела истинной леди-южанкой.

— Ты собрался жениться?

Кэссиди в это время прогуливалась с отцом Донована по освещенному саду. Оба его родителя были в шоке, увидев беременную Кэссиди, и с трудом скрывали свои чувства. И все-таки Донован был им благодарен за то, что скрывали, и особенно за то, что обычно очень замкнутый отец вдруг вскочил и предложил показать будущей невестке свою последнюю скульптуру.

— Да.

— Я думала, вы разбежались.

— Разбежались было, но сейчас опять вместе и собираемся пожениться.

— Из-за воли твоего деда? Кстати, хоть Кэссиди и беременна, но ведь это может быть не твой ребенок. Донован, дорогой, ты мог бы жениться на женщине своего круга. Их масса…