Рэй Морган - Кто заставит сердце биться...

— В этом нет нужды. Ненавязчивая беседа. Я просто подумала, возможно, будет забавно.

Его глаза потемнели.

— Веселиться не полагается, мы на работе.

В этот раз она не удержалась от смеха, затем скорчила милую гримаску.

— О, да здесь целая философия: нельзя смеяться в рабочее время?

Черты его лица смягчились. Майкл одарил ее долгим взглядом, покачал головой и отвернулся к океану.

— Хорошо, — резко сказал он. — О чем вы хотите поболтать?

Вот это да, еще одна маленькая победа, и ничего страшного, что он произнес слово «поболтать» так, как ее малыши произносят слово «укол». Конечно, приятно потешить самолюбие, но уж ему об этом ни слова, иначе путь до машины окажется слишком быстрым.

— Ладно, — поразмыслив, начала она. — Почему вы ненавидите детей?

Он уставился на свою спутницу.

— Вы полагаете, это подходящая тема для легкой беседы?

Чарин повела плечом.

— Да нет, просто мне хотелось бы узнать.

Он отвел глаза.

— Я не ненавижу детей.

Чарин заулыбалась, продолжая сосредоточенно жевать мясо.

— Однако вы производите впечатление человека, который не любит детей, — спокойно заметила она. — Я знаю мужчин, обожающих детей, они не ведут себя таким образом.

— Послушайте, — с досадой произнес Майкл, — я знаю, вы в разводе, но…

— Я не в разводе. Я никогда не была замужем.

Он насмешливо взглянул на собеседницу.

— А где же отец малышей?

Чарин сложила остатки бутерброда в бумажный пакет.

— Я говорю им, что он на небесах. Впрочем, должна признаться, относительно этого изречения у меня есть сомнения.

— О! Мне очень жаль.

— И мне. Такие разговоры им на пользу. Маленьким мальчикам нужны их папы.

Майкл кивнул, давая понять, что согласен с ней.

— Тогда вам действительно нужно устремить все силы на поиски подходящей кандидатуры. Вы так не думаете? — Майкл пожал плечами. — Вот видите, я думаю об их интересах. Я не ненавижу их.

— У-у-у, — она подозрительно сузила глаза. — Хорошо, я принимаю ваш ответ. Тогда почему вы ненавидите женщин с детьми?

На его лице заиграло подобие улыбки.

— Глупости, Чар. На самом деле…

Повисло молчание, его взгляд остановился на ее губах, и она почувствовала, как участился пульс.

— На самом деле что? — мягко спросила женщина, зная, что приближается к опасной черте, за которой невозможно сохранить власть над эмоциями.

Показалось или он вздрогнул? Потянувшись вперед, Майкл дотронулся до ее щеки. Легкое прикосновение… и целый шквал чувств. Затем он смял бумагу, в которую был завернут бутерброд, и вскочил на ноги.

— Нам, пожалуй, пора, — резко сказал он.

Чарин не двинулась, борясь в душе с желанием прижать ладонь к щеке, до которой он только что дотронулся. Она начала неспешно собирать остатки маленького пира. Чарин знала, что Майкл ждет, пока она встанет, чтобы сложить одеяло, но ей нужно время, прежде чем она очутится с ним лицом к лицу.

Почему она так бурно реагирует на каждое его движение? Ей не свойственно вешаться на шею первому встречному. Она поднялась, не отрывая глаз от океана, лишь бы не встречаться с ним глазами. Вдруг Чарин увидела нечто удивительное.

— Смотрите! — Она указывала на горизонт. — Киты.

Майкл повернулся, выражение его лица изменилось, когда он увидел огромных животных, рассекающих волны.

— Ух ты, действительно киты.

— Да уж. — Чарин прикрыла глаза ладонью. — Интересно, какие это киты? Для голубых немного поздновато. Обычно здесь они добывают пропитание летом.

Майкл стоял, все еще охваченный благоговейным восторгом.

— Какие фантастические существа!

— Они? Могу поспорить, это серые киты, держат путь в Мексику на перезимовку. Весной они вернутся тем же путем.

— Захватывающее зрелище, — покачал головой Майкл. — Заставляет почувствовать себя частью природы.

Частью природы. Ее снова охватила дрожь, возможно, проблема уже существует.

Она ожидала, что они поедут в сторону трассы, но Майкл свернул совсем в другом направлении.

— Я хочу проехать мимо домиков на пляже, — объяснил он. — Они — наша боль… Жители решили стоять до конца.

Чарин узнавала знакомые пейзажи.

— Любимый уголок! — восторженно закричала она. — Я сначала даже не поняла, что мы находимся так близко от того места, где живет мой дядя. Когда была маленькой, я царила на этих пляжах.

Длинный ряд маленьких, открытых всем ветрам построек протянулся с одного края побережья до другого, почти до самого океана. Вокруг каждого высились обледенелые растения, не так чтоб уж много: соленый воздух не предполагает буйную растительность. Построенные в двадцатые-тридцатые годы как временное убежище, домишки едва выдерживали напор шквального ветра, грозившего унести их в открытое море. Они стояли тут уже три четверти века и сейчас предназначались на слом.