Ребекка Уинтерз - Шалости Амура

— Естественно, кому-то придется тебя сопровождать.

— Я бы не хотела никого тревожить.

— Когда мы прибудем в Женеву, тогда и посмотрим, что можно устроить.

Она поджала губу.

— Оба города на одном и том же озере, не так ли?

— Это верно. Жаль, что сейчас не осень. В это время года на холмах вокруг Монтрё распускаются цветы такого же цвета, как твои глаза.

Жерар произнес эти слова не думая: через секунду он понял свою ошибку, однако было уже поздно.

Он ожидал, что она смутится. Но она продолжала смотреть на него.

— Никто никогда не говорил мне таких замечательных слов, — вымолвила Уитни.

— В это невозможно поверить…

Она улыбнулась. И эта улыбка поразила его. Он почувствовал, что количество адреналина в крови увеличилось в несколько сот раз.

Что ты делаешь, Роше? Что, черт возьми, с тобой? Ей всего восемнадцать!

— Извините, мы подаем завтрак. Что вы будете пить: кофе, чай, молоко или клюквенный сок?

Жерар даже не заметил стюардессы. Ее приход был спасением.

— Кофе, пожалуйста, черный, — сказал он.

— А вы, мисс?

— Сок, пожалуйста, — пролепетала Уитни.

Следующие несколько минут Уитни с аппетитом поглощала пищу, наслаждалась соком. Она была довольна. Все шло по плану. Он уже сравнил ее глаза с горными цветами. Нет сомнений, он планирует большую сцену соблазнения в Монтрё.

Но в ловушку попадет он, а не она. Он не знал, что у нее есть микрофон под воротником блузки. Миниатюрный магнитофон записывает каждое его слово, начиная со встречи в аэропорту.

Уитни жалела, что микрофон не может запечатлеть незабываемые взгляды этого мужчины или его потрясающую сексуальность.

Вскоре она заставит его говорить о личной жизни, о вымышленной жене, о несуществующей бедной маленькой дочери.

Уитни придумала историю об игрушечной деревушке в надежде, что он расскажет о своем ребенке и о новых игрушках, которые хочет купить в путешествии. Она предполагала, что он всегда использует одну и ту же небылицу о дочери, чтобы заманить свои жертвы в ловушку.

Когда вдвоем они прибудут в Монтрё, он придумает болезнь и потребует комнату в отеле. Потом отправит Уитни покупать детские подарки. Когда же Уитни вернется, он пригласит ее в комнату, чтобы поблагодарить.

Возможно, после того, как они насладятся напитками и роскошным ужином, потом… И у нее все это будет на пленке, даже его предложение лечь в постель вместе.

Тогда-то она и представится. Она скажет, что она сестра Кристины, и сообщит ему, что у него есть сын. Затем она уведомит его, что каждый момент их разговора с начала путешествия был зафиксирован и все находится в руках адвоката в Солт-Лейк-Сити.

Это будет конец для мистера Смита, его учительской карьеры, по крайней мере в штате Юта.

После завтрака Уитни заметила, что мистер Смит склонил голову и закрыл глаза. Она тоже почувствовала, что засыпает, и последовала его примеру. Два часа спустя она проснулась и решила пойти в дамскую комнату.

Когда она встала со своего места, ей пришлось пробираться мимо мистера Смита, и она не могла не посмотреть на него.

Он, конечно, обворожительный мужчина. Кристину можно понять. Восемнадцатилетняя девочка даже не догадывалась, что за вполне благопристойной внешностью может скрываться отвратительный монстр. Ей стало страшно. Она сама с трудом справлялась со своими чувствами к нему. Что уж говорить о подростках?

Она отвернулась от него и направилась в дамскую комнату.

— О, нет, — простонала она, когда появилась в дамской комнате и обнаружила там мисс Эштон. Уитни поняла, что эта встреча была спланирована заранее. — Здравствуйте, мисс Эштон, — беззаботно проговорила девушка.

— Вы сделали это снова, да? — сурово спросила Фрэн.

— Боюсь, я не понимаю вас, — сказала Уитни, хотя прекрасно знала, почему мисс Эштон так сердита на нее.

— Не смеши меня! Ты все прекрасно понимаешь. Ты намеренно пришла позднее, так же, как и на встречу в библиотеке. Меня не проведешь. Но мы за тобой следим, молодая леди, и не позволим изгадить это путешествие самоуверенной, испорченной девчонке.

Н-да. Как и Кристину, мисс Эштон можно понять. От любви она потеряла голову. Но ей не следовало бы становиться учителем, если она не может контролировать свои чувства.

— Я не хотела доставлять никаких проблем, — ответила Уитни так мило, как только могла. — Но такси…

— Все это ложь! Уитни Лоуренс, я вижу тебя насквозь. Наслаждайся полетом, потому что, когда мы прибудем в Париж, все изменится. Поверь мне.