Сара Карнаби - Очаровательная плутовка

— Во-первых, сейчас уже половина двенадцатого, а во-вторых, вы не каждый день пытаетесь заманить в свои сети знаменитость. — Рууд внимательно посмотрел на нее. — Тем более вы еще не восстановили утраченное мужество.

— Во-первых!.. — Алина попыталась подражать его тону. — Во-первых, я хочу заманить в сети очень большую знаменитость, а во-вторых, теперь нужно еще раз напасть на дверь его квартиры, но не в том состоянии, в котором я сейчас нахожусь.

Рууд Хуттман удовлетворенно вздохнул, откинулся назад и сложил руки на животе.

— Если дело обстоит таким образом, то мне следовало бы рассказать еще кое-что, чтобы вы не выглядели как испуганный заяц и все же рискнули еще раз подойти к двери Маттея Делагриве. Несколько недель назад меня пригласили в издательство на прием для авторов, книготорговцев и критиков. Один из авторов был так навязчив, что потом мне стало противно, как с похмелья. Но доконала меня одна надоедливая, жаждущая приобщиться к профессиональным тайнам литературная дама. С тех пор у меня желчные колики. Забавная безобидная история.

Алина удивленно пожала плечами.

— Это что, должно меня развеселить? Я считаю печеночные колики какими угодно, но не забавными и безобидными.

— Я тоже! Развеселиться же вы должны потому, что эти колики испытываю я, а не вы. Просто, на мой взгляд, только еще одна попытка может успокоить ваши нервы.

Алина осушила рюмку и, засмеявшись, встала.

— Даже если у вас нет никаких печеночных колик?

Рууд Хуттман проводил ее до двери.

— Знаете, в моем возрасте столько жалоб на здоровье, что я даже не могу определить, откуда приходит чувство боли. — Он дружелюбно похлопал Алину по плечу. — Вперед — и удачи! Я буду ругать вас, чтобы вам повезло!

Алина кивнула, глубоко вздохнула и целеустремленно подошла к заветной двери, подняла руку к кнопке звонка — и снова пала духом, так как от волнения в ее организме пробудился давно знакомый феномен.

Рууд Хуттман удивленно посмотрел на Алину, когда она вернулась к нему.

— Не обманывают ли меня мои старые глаза: вы действительно не позвонили Делагриве?

— Да, не позвонила, — стыдливо ответила девушка. — Могу ли я…

— Еще коньяк? — Старик неодобрительно покачал головой. — Не хотите же вы броситься господину Делагриве в объятия или мертвецки пьяной ввалиться в его пентхаус?

—… воспользоваться вашей ванной? — стыдливо закончила Алина и прошмыгнула мимо лукаво улыбающегося старика.

— Еще раз удачи, — пожелал он, когда она снова покидала его жилище. — И если вы сейчас опять вернетесь, то я заставлю вас выпить целую бутылку коньяка.

— Но тогда я вряд ли буду способна что-нибудь объяснить господину Делагриве…

— Тогда вы уже больше не будете способны пойти на попятную. — Рууд Хуттман подождал, пока Алина не позвонила. Только потом прикрыл свою дверь, оставив небольшую щель, чтобы наблюдать за дальнейшим развитием событий.

Алина глубоко вздохнула, успокаивая свое бешено стучащее сердце, и уже хотела повторить звонок, как услышала шум за дверью и вслед за этим поворот ключа.

Дверь распахнулась — без дверной цепочки, — и перед ней предстал мужчина чуть выше нее ростом. Это без сомнения был Маттей Делагриве! Алина сразу узнала его по фото в газете, и ее сердце почти остановилось.

— Добрый день, что вы хотите? — спросил он.

Алина понимала: нужно что-то ответить, иначе он захлопнет перед ее носом дверь, и шанс будет упущен. Но ее потрясение было столь велико, что девушка только несколько раз пошевелила губами.

Ему было тридцать лет — это она знала из газет, но нечеткий моментальный снимок не мог передать красоту этого человека. У него были светлые густые волосы, темно-карие глаза, выражение которых было странно отсутствующим и почти мечтательным, красивый нос и чувственно-нежные губы. Еще Алина заметила славную улыбку, широкие плечи, стройную фигуру… Она почувствовала себя ребенком в супермаркете по продаже игрушек. Даже когда ей показалось, что уже все увидено, она открывала для себя что-то новое.

— Так что вы хотите? — в глухом мужественном голосе Маттея Делагриве прозвучало легкое нетерпение.

— Вы… вы… господин Делагриве?

— Нет, я его младшая сестра — раздраженно ответил он.

Алина судорожно сглотнула и разочарованно посмотрела на него.

— Мне жаль. На двери нет фамилии, и я могла…

Он стремительно поднял обе руки. Прекрасные узкие ладони с тонкими гибкими пальцами.

— Мне тоже жаль. Я как раз в этот момент порядочно разозлился, но причина только во мне и к вам это совершенно не относится. Мне действительно жаль. Который час?