Салли Лэннинг - Благоразумные желания

Его самоуверенность вывела девушку из себя.

— Тогда ты знаешь больше, чем я, — холодно ответила она.

И гнева как не бывало. Эмили вдруг топнула ногой.

— Ненавижу! Ненавижу, когда мы ссоримся. — Ее голос дрогнул. — Пока я хочу быть рядом с тобой только в постели. Вот и все.

Скрепя сердце Роберт проигнорировал упрямо сжатые губы и холод в серых глазах.

— Я люблю тебя, — сказал он. — И не собираюсь это скрывать.

Неожиданно губы девушки задрожали. Она вновь оглядела холл и сказала, лукаво улыбнувшись:

— Я рада, что ты признался. Сама я бы ни за что не догадалась.

Гнев Эми лишь разжигал огонь его злости, но против ее смеха Рой был бессилен. Он взял ее руки в свои и поцеловал в знак примирения. Потом повел женщину в ванную.

— Я купил тебе ту же самую пену для ванны, что и у Трейси. Испробовать не хочешь?

Буря прошла стороной.

— Это так мило с твоей стороны. — Девушка улыбнулась.

В углу ванной комнаты лежали морские раковины и стоял большой букет из камышей. Любовник достал махровую простыню и, пока ванна наполнялась горячей водой, стал медленно раздевать девушку.

— Как работа? — спросил он, расстегивая пуговицы на ее новой шелковой блузке. Его руки слегка коснулись обнаженной груди. Женщина прерывисто вздохнула.

— Весь день я хотела быть с тобой. Боюсь, мы вдвоем не уместимся в этой ванне.

— Мы постараемся, — улыбнулся Рой. Эми уже научилась узнавать те, особые, нотки в его голосе, от звука которых ее сердце пускалось в галоп.

Роберт опустился в ароматную пену, увлекая ее за собой. Она осторожно перевернулась на спину. Вода достигла опасного уровня.

Добровольно отдаваясь во власть его прикосновений, Эми блаженно закрыла глаза. Она чувствовала, как растет ее возбуждение, и горячая волна желания разливается по всему телу. Ее хриплые стоны перемежались с тихими всплесками воды. Когда же руки Роя скользнули меж бедер, горьковато-сладковатая боль желания переросла в откровенное вожделение, сильное, властное, горячее. Всхлипнув, Эмили задвигала бедрами в такт плавных движений умелых гибких пальцев скульптора. Наконец из ее горла вырвался победный гортанный возглас, и томная волна облегчения безраздельно завладела этим миниатюрным телом.

Роберт чувствовал глухие удары ее сердца, ее грудь вздымалась и опускалась. Он поцеловал женщину в ушко, нашептывая нежные слова, пока она мало-помалу не успокоилась.

— Каждый раз, когда я с тобой, — призналась Эми, — я будто занимаюсь любовью впервые в жизни.

Взволнованный, он обнял ее.

— Ты замерзнешь. Нам пора выходить.

Держа Роберта за руку, Эмили направилась в спальню. И замерла на пороге. Розы, хризантемы, тюльпаны, маргаритки… Ваз не хватало, и букеты стояли в пластиковых стаканчиках. От такого изобилия и многоцветия рябило в глазах.

— Ты самый сумасшедший и самый прекрасный мужчина на свете.

— Я вырос в Нью-Джерси, среди полевых цветов. И каждый раз, проходя мимо цветочного магазина, я хочу скупить все и вернуться в детство.

Девушка вновь оглядела спальню: на фоне цветочного беспорядка кровать, казалось, уменьшилась в размерах.

Она крепко обняла Роя. Ее голос неожиданно задрожал от напряжения.

— Ты заставляешь меня чувствовать себя любимой. Ты делаешь меня счастливой, родной. Это так прекрасно: ощущать твое тело, твою теплую кожу, твой запах… Люби меня. Прямо сейчас.

То ли из-за обилия цветов, ярких красок вокруг, то ли из-за растущего доверия и близости к мужчине, который занимался с ней любовью, Эмили чувствовала себя свободнее, чем когда-либо прежде. Раскованной в позах, не стесняющейся спросить партнера, что и как ему хочется, и сделать это для него, не задумываясь, кричать от распутного удовольствия и смеяться от чувственного наслаждения. Кульминация их страсти была похожа на огромную океанскую волну, с грохотом налетевшую на песчаный берег. Она поглотила их тела и унесла в морскую пучину, чтобы затем медленно и плавно вынести на неизвестный берег.

Эми опустила глаза, словно боялась, что они выдадут ее мысли. Она лизнула соленую от пота кожу на его плече, нежно потянула пальцами волосы на его груди. Губы ее распухли от поцелуев.

— Я люблю твое тело, — прошептала она.

«А я тебя», — хотел сказать Роберт.

— Тело и душа неразделимы. Они приходят и уходят вместе, — спокойно заметил он.

Ноздри Эмили затрепетали.

— Ты не меняешься.

— Перестать любить тебя все равно, что перестать дышать. — Роберт положил ладонь на ее бедро. — Любимая, давай не будем ссориться. Не сейчас. У меня нет сил на это. — Он взглянул на свою руку. На коже виднелись слабые царапинки, оставленные ее ногтями. И в памяти в красочных деталях воскрес момент, когда она сделала их. — Я занимался любовью с тигрицей.