Салли Лэннинг: Благоразумные желания

Страсть сжигала их без остатка, и не было силы, которая могла стать преградой на пути их любви.

Спустя месяц чета Рой вернулась из Лонгвуда, где провела медовый месяц.

Его свадебным подарком стала «Композиция № 13».

Рой шумно вдохнул аромат свежеструганных кедровых досок, окинул взглядом двухэтажный коттедж, зеленую лужайку с молодыми посадками перед домом, маленькую беседку над Потомаком.

Яхту не было видно, но он знал, что она в сухом доке на берегу, такая же новенькая, как и все, что его окружало.

У калитки остановился мебельный фургон. Грузчики, здоровые чернокожие парни, с ловкостью обезьян распаковали и занесли все в дом.

Ну, вот, я и выполнил все планы, улыбнулся Роберт своим мыслям: построил дом, посадил деревья. Кажется, нужно еще написать книгу и родить сына. Так, мои скульптуры — это мои книги в бронзе и мраморе, а насчет сына — он взглянул на часы, — врачи в больнице сказали позвонить после пяти.

Телефон больницы все время был занят, и Роберт, не в силах сдерживать ожидание, быстро скинул рабочую одежду, надел легкий светлый костюм сафари, бейсбольную кепку и вывел машину из гаража.

Дорога шла вдоль берега реки, весеннее солнце нещадно било в глаза. Рой потянулся за солнцезащитными очками и вспомнил, что именно в такой же весенний день в таких же дымчатых очках встретил Эмили. Прошел всего год их совместной жизни, а кажется, что они знают друг друга всю жизнь.

Роберт вспомнил их шумную свадьбу — это был первый такой случай в приходе, когда в один день венчались и мать, и дочь. В церкви собрались только члены семей Кимбелл, Роя и Боулта. Но на торжественный обед собралось около двухсот гостей и родственников. Рой к этому времени уже купил двадцать акров земли по берегу Потомака в Александрии, поэтому решили просто — натянули громадный шатер, соорудили сцену для оркестра, поставили столы и стулья. Наняли официантов, еду заказали в превосходном французском ресторане. Но все без чеснока, как предупредила Эмили. Расходы поделили пополам, между двумя новыми семьями.

Первый танец, конечно, был танцем новобрачных. Потом танцевали все, а когда дочь и мать поменялись кавалерами, та растроганно вздыхала и говорила Роберту, что Эми выглядит точь-в-точь как миссис Кимбелл-Боулт тридцать пять лет назад. Танго сменяло вальс, фокстрот — твист. Когда стемнело, зажгли разноцветные лампочки и устроили праздничный фейерверк. Темные воды отражали море огней.

Молодые не стали дожидаться конца вечера и потихоньку уехали в Лонгвуд…

Рой вырулил на стоянку к приемному покою, запарковал машину и пружинисто шагнул навстречу первому крику продолжателя рода…