Джулия Тиммон - Чужая жена

— Пойдем?

— Да.

Они шли мимо клумб с яркими осенними цветами. Курт чувствовал, что Нэнси нервничает, и напряженно ждал, когда она заговорит. Ее косички трепал ветер, и кончики красных шнурков взвивались, точно хотели улететь.

— Может, я покажусь тебе глупой… — начала Нэнси несмело. — Или непоследовательной, странной… Мне все равно. — Она глубоко вздохнула и продолжила решительнее: — Я приехала всего лишь для того, чтобы сказать: время, проведенное в Солуэе, было хоть и самым сложным, но и наиболее счастливым в моей жизни. Потому что рядом был ты.

От счастья земля качнулась под ногами Курта. Его охватило безудержное желание прижать Нэнси к себе, вдохнуть ее запах, окунуться в ее тепло. Но она не смотрела на него и шла на некотором расстоянии, наверное готовясь сказать что-то еще и борясь со стеснением. Он не стал ей мешать.

— Я запуталась в своих проблемах, слишком измучилась, поэтому и не оценила по достоинству ни твои советы, ни желание мне помочь… ни предложение, — продолжала Нэнси, идя вперед и глядя перед собой. — Как много ошибок мы совершаем в жизни!

Курт неотрывно смотрел на нее, ловя каждое слово, запоминая малейшее изменение выражения лица. Он чувствовал себя безгранично счастливым и при этом боялся даже думать о новом расставании. Безумно радовался словам Нэнси, но не мог представить, чем она закончит свою пылкую речь.

— Некоторые из ошибок нам, к счастью, удается исправить, — сказала Нэнси, бросив на Курта проникновенный взгляд. — Я рада, что опомнилась не слишком поздно.

Она волновалась, и у Курта от желания ее успокоить сердце рвалось из груди. Он коснулся ее руки и осторожно произнес:

— Если ты о нашей с тобой ситуации, то ни о каком «поздно» не может быть и речи. Если бы ты пожелала встретиться со мной через год или два, я бы все так же ждал тебя и был бы безмерно рад, как сегодня.

Нэнси посмотрела на него с благодарностью, застенчиво улыбнулась, облизнула губы и снова заговорила:

— Вернувшись домой, я постаралась забыть и об архитектуре и о наших с тобой разговорах. Получалось плохо. Точнее, мысли о тебе не оставляли меня ни на секунду. Но я упорно верила, что привыкну к новой затворнической жизни, жизни без тебя…

У Курта замерло сердце. Предчувствие близкого счастья уже согревало ему душу, но он все еще не рисковал поверить в него, позволить ожить надежде.

— Но в один прекрасный момент с моих глаз словно упала пелена, — призналась Нэнси. — Это произошло вчера утром. Я решила убраться в мансарде, стала перекладывать старые журналы, и в одном из них вдруг увидела статью о тебе с фотографией.

Ничего не понимаю, подумал Курт. Еще вчера утром она занималась уборкой — наверняка в доме, в котором живет с мужем, а сегодня встретилась с Генри, узнала у него мой телефон и приехала сюда. Куда же делся Том? Почему отпустил ее в «Арт Хонникер» и уж тем более в Эдинбург? Известно ли ему обо мне? Нет конечно. Тогда получается, что Нэнси уехала тайком от него. А мне всегда казалось, что она не способна на ложь, на предательство…

— Когда я взглянула на твою фотографию, у меня в голове что-то щелкнуло, — произнесла Нэнси после непродолжительной паузы. — Я опять вспомнила все твои слова и поняла: ты абсолютно прав. А еще впервые подумала о том, что, ответив отказом, причинила тебе боль.

Курт живо вспомнил первые дни после ее отъезда, когда жил словно в каком-то кошмаре, но плотнее сжал губы, чтобы не выказать своих чувств.

Нэнси вдруг остановилась прямо посреди тротуара и повернулась к тут же замершему Курту лицом. Мимо шли прохожие. На молодых людей, не сводящих друг с друга взгляда, они не обращали никакого внимания.

Нэнси выглядела сейчас не измученной жизнью женщиной, не женой, запуганной мужем, а влюбленной, готовой ради своего чувства пойти в огонь и в воду. При мысли, что это чувство вызвано им, Курту захотелось подхватить ее на руки и воспарить к небесам.

— Прости меня, — произнесла Нэнси, не опуская глаз. — Если бы мне выпал шанс снова пережить день отъезда из Солуэя, я повела бы себя совсем по-другому.

Курт собрался было ответить, но она уже шла дальше. Тогда он нагнал ее, взял за руку и повернул лицом к себе.

— Нэнси, милая моя, хорошая… Запомни: тебе не за что просить у меня прощения. Я действительно жутко страдал все это время, но ни разу ни в чем не обвинил тебя. А насчет того дня… — Он прищурился, пытаясь понять, как именно повела бы себя Нэнси, если бы получила шанс пережить момент их расставания в Солуэе заново. — Давай просто представим себе, что тот день повторяется.