Кимберли Рэй: Научи меня любить

— А чего ты боишься, Пейдж?

— Давай не будем снова начинать этот разговор.

— Но мы ведь его так и не закончили. Ты во всем оказалась права. Да, я боялся сближаться с людьми.

Боялся? Раньше? А теперь, значит, все изменилось?

— Все верно, — кивнул он, словно прочитав ее мысли. — Больше я этого не боюсь. Я хочу сблизиться. — Джек наклонился, коснулся ее щеки и приподнял ее подбородок. — Ты не ошиблась. И я готов признать твою правоту. Теперь я хочу, чтобы ты открылась мне. Теперь между нами не должно быть никаких секретов. Ничего, только прикосновения, поцелуи и чувства.

Теперь.

Девушка всем телом ощутила его близость, голодный взгляд его глаз. Они были совершенно одни в зале, залитом ярким солнечным светом, с запертой изнутри дверью.

— Я хочу видеть тебя. — Джек начал расстегивать верхнюю пуговичку на ее блузке. — Прямо сейчас.

— Сейчас? Но ведь сейчас еще день…

— Сейчас. — Он закончил с первой пуговичкой и переключился на вторую. Потом на следующую… Пока не расстегнул все.

— Я… ну, я думаю… — Слова застряли у нее в горле, когда Джек коснулся ее груди, обтянутой тонким кружевом бюстгальтера. Не дав ей опомниться, он расстегнул крючочки.

Девушка испугалась и сделала глубокий вдох.

Успокойся. Ты ведь не абсолютно голая. На тебе еще есть блузка, пусть даже расстегнутая, и юбка, скрывающая все недостатки.

Звук расстегивающейся молнии эхом отдался в зале. Юбка упала на пол. За ней последовала нижняя юбка. Пейдж осталась в блузке и трусиках.

— Сейчас, — как зачарованный твердил Джек, взявшись за их край.

Она поймала его руку.

— Нет. Не надо.

Пейдж понимала, что это глупо. За последнюю неделю она была с ним в постели много раз, но теперь отчего-то почувствовала смущение и страх, словно невеста в первую брачную ночь. Да, они предавались любви, но всегда в полутьме, в сумерках, только не в ярких лучах солнца.

— Но почему? — Он высвободил руку и немного спустил ее трусики.

— Ну пожалуйста. Не делай этого. Прошу тебя.

Его рука застыла у нее на бедре, обжигая нежную кожу.

— Знаю… знаю, это глупо, — продолжала она. — Но я ничего не могу с собой поделать. Честное слово.

— Объясни, почему.

Какой простой вопрос. И как трудно на него ответить. На нее давили годы неуверенности и самоуничижения: попытки спрятать свою фигуру под мешковатыми джинсами и рубашками, болезненные спазмы в желудке с наступлением ночи, когда она гасила свет, забиралась под одеяло и молилась, чтобы муж хотя бы на минуту притворился, что она такая, как ему хочется, чтобы был нежен, чтобы подумал о ней…

— Просто не могу.

— Можешь.

— Я не хочу.

— И это неправда. — Джек отпустил ее трусики и поднял руки к ее груди, которая тут же налилась от его ласк. — Вот видишь. Твое тело хочет. Тебя держат твой разум, твои страхи. Отпусти себя. Забудь обо всем. Думай только о том, что я с тобой делаю.

Его глубокий, чувственный голос успокаивал ее. Пейдж закрыла глаза, откинув страх и неуверенность. Теперь она ощущала только тепло его ладоней на своей груди, прикосновение его пальцев, его дыхание у виска.

— Вот так, — пробормотал он и, приподняв, усадил ее на стол. Легкий шелк трусиков скользнул по ее горячей коже. Джек встал между ее ног, распахнул блузку и спустил ее с плеч. Девушку обдало прохладой.

Она открыла глаза и попыталась задержать падающую блузку, согнув руки в локтях.

— Ну пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты меня видел.

— Так этого ты боишься? Что я тебя увижу?

— Что тебе не понравится то, что ты увидишь. Что ты потеряешь ко мне всякий интерес. Что тебе будет противно смотреть и ты убежишь прочь.

— О, детка, — с чувством произнес Джек, взяв ее лицо в руки. — Что ты говоришь? Я никогда не убегу от тебя. Никогда.

Последнее слово, в которое было вложено столько искренности, заставило ее сердце биться чаще. Но терзающие душу сомнения оказались сильнее. Что-то было не так. Джек принадлежал к тому типу мужчин, которые не могут произносить таких фраз. Он вечный скиталец и не способен нигде остановиться надолго.

Ей хотелось спросить его обо всем этом, но Джек откинул ее назад, наклонился над ней, закрыв своим напряженным телом свет ламп, бьющий с потолка. Ее страхи постепенно уходили. Она сдалась, подчинилась своему желанию.

Он медленно провел руками по ее бедрам, скользнул под ягодицы и притянул ее к себе, сдвинув на самый край стола. Пейдж открылась ему навстречу. Ее страсть пересилила неуверенность и сомнения. Блузка упала на стол. Девушка обняла его и прижалась к горячему телу.