Одри Хэсли - И в горе и в радости

Линда уклонилась от поцелуя, испугавшись своих чувств, с которыми не могла бороться. Ведь она тоже хотела его — прямо сейчас, невзирая ни на что. Разве возможно испытывать подобное желание в такой ситуации? Прямо здесь, в больнице, где чуть дальше по коридору лежит ее больная мать? Ведь все, что он предлагает, — не более чем обещания, загадочные и, вероятно, пустые. Да разве что-нибудь исправит такого человека, как Роджер, гневно подумала она. Завтра он возвращается в Брисбен. В конечном счете, какие бы чувства он ни питал к ней, они явно недостаточно сильны, чтобы удержать его здесь, возле нее.

Несомненно, он привяжет ее к себе. До той поры, пока она не переберется в Брисбен на постоянное жительство, будут билеты на самолет, зарезервированные номера для романтических встреч. А она, безвольная дура, будет прилетать к нему и позволит бесстыдно собою пользоваться! Но, как, ни странно, эти мысли еще больше возбудили Линду.

В ее смехе было и раздражение, и горькое признание собственного безумия.

— Итак, ты получил все, что хотел, Роджер. Я уже согласна стать твоей. — Она не сказала «любовницей», поскольку в этом слове были оттенки, которые совсем ей не нравились. Слишком мало в нем было любви. Оно было бы уместней в деловом соглашении.

— Учти, я никогда не позволю тебе уйти от… — проворчал он, обнимая ее. — Неважно, от чего.

На этот раз его поцелуй был неизбежен и всепоглощающ. Когда, наконец, Роджер отпустил объятия, Линда вся трепетала — не только от желания.

Боже, что она наделала, безрассудно связавшись с Роджером? Она могла не тратить слов на признания в любви — он и так знал это. Все его поступки и слова выдавали это знание. Линде хотелось закричать, но вместо этого она обвила шею возлюбленного руками, яростно и властно отвечая на его поцелуй. Когда, наконец, она оторвалась от него, кровь в ее жилах бешено стучала.

— Не думай, что можешь унижать меня, раз я согласилась стать твоей возлюбленной. Ты будешь уважать меня или катись к дьяволу!

— Если я когда-нибудь обижу тебя, любовь моя, то с радостью туда отправлюсь!

Это обещание охладило пыл Линды. Будь она полной дурой, почти уверилась бы в том, что Роджер, в самом деле, любит ее. Здравый смысл, однако, подсказывал, что Роджер не способен на подобное чувство. Он рос без любви и женился, не зная истинной любви. Его влечение к Линде вовсе не означало, что он любит ее.

Но ведь она могла бы представить себе… Ведь, по-своему, он, конечно, любил ее. Хотел ее. По крайней мере, в этом она могла удостовериться. Если судить по прошлой ночи, он чертовски сильно хотел ее!

Мысли о сексе вновь вызвали прилив желания, и Линда устремилась по коридору к выходу.

Роджер следовал за ней по пятам.

— Я так понимаю, мы отправляемся за продуктами. Или спешим в поисках уединения? — насмешливо добавил он.

Кровь бросилась ей в лицо. Линда остановилась, готовая обрушить на него поток осуждающих слов. Но, всматриваясь в любимое лицо, видела лишь его чувственные губы и сама способна была думать только о греховных радостях, которые таились в его улыбке.

Она почувствовала отвращение к себе из-за того, что эти шальные мысли овладели ею. Сердито взглянув на Роджера, она сказала:

— Не переоценивай этот поцелуй. Я просто поставила точку.

— И очень чувственно это сделала, — парировал Роджер.

— Так перестань провоцировать меня.

— Я и не пытался. Я думал, немного юмора рассеет напряжение.

— Считай, что ничего не вышло!

— Да, я понимаю.

— И больше не целуй меня. Здесь не место!

— Ты тоже меня не целуй. Хотя мне этого так хочется!

— Не беспокойся, не стану.

— Хорошо. Тогда пойдем.

Линда стиснула зубы, когда он быстрым шагом рванулся вперед. Ей пришлось почти бежать, чтобы не отстать.

— Помедленнее, — проворчала она.

— Извини. Нет времени. Я и так слишком много его потерял.

Роджер снова устремился вперед. Она спешила следом. Мысли ее путались. Потерял время на меня, он это имеет в виду?

Линда хотела уточнить, но суровое выражение лица Роджера не позволяло задавать вопросы. Кроме того, ответ мог ей не понравиться. Поэтому она решила не задавать Роджеру, слишком много вопросов. У нее было предчувствие, что ей никогда не понравятся его ответы. Или Роджеру придется лгать.

— Мистер Уилсон…

Присутствующие оторвались от своих тарелок, когда Роджер заговорил.

До этого, казалось, все были заняты собственными мыслями, поглощая жареных цыплят и чипсы. Линду ужасно раздражал Дэн, время от времени бросавший на них с Роджером хмурые взгляды, которые могли вызвать у отца серьезные вопросы, не будь он так расстроен.