Элис Маккинли - Обольстительная Джойс

Маркус, словно почувствовав ее состояние, сказал намного мягче:

— Неужели эта поездка действительно так важна для тебя?

— Да, — самым искренним тоном ответила Джойс. — В ней ключ к возможности заниматься любимым делом. Как бы повел себя ты, если бы близкие люди изо всех сил стремились помешать тебе осуществить свою мечту? Это как извечный выбор между золотой клеткой и свободой. Скажи честно, Маркус, ты предпочел бы клетку? Ответь мне, глядя в глаза.

— Моя главная ошибка заключается в том, что я слишком люблю тебя, неугомонная девчонка. Ты играешь моей жизнью, как ни трудно это признать.

— Нет, если бы я играла, то уже давно ушла бы отсюда. Меня вообще не было бы здесь. Никогда.

Снова наступило молчание, правда менее тягостное, чем десять минут назад. Джойс не без усилия сделала ответный шаг навстречу:

— Если любишь, то поверь мне. Поверь и пойми. Я дорожу твоей любовью. Мне хорошо с тобой. Но, кроме чувств, у меня должна быть цель, смысл, заключенный в интересной работе, в призвании. Не суди слишком строго мое желание стать кем-то, а не только миссис Хатт.

— Ты на самом деле хочешь нашей свадьбы?

— Да, хочу. Не через две недели, а чуть позже. Ведь мы любим друг друга и главное — это наше желание быть вместе, наши чувства. Условности могут подождать, верно?

В его глазах сверкнули знакомые огоньки. Когда Маркус радовался, он смотрел совершенно по-особому, немного прищурившись. Словно задумал что-то. Джойс ждала ответа, но услышала совсем не то, что ожидала.

— Тебе совсем не понравился мой кофе? — неожиданно поинтересовался Хатт.

— Знаешь, вполне приличный. Просто холодный всегда невкусный, я не люблю.

— Мне удалось сварить его с третьей попытки. Предыдущие не прошли испытания на пригодность к применению.

Джойс от души рассмеялась. Маркус умел поднять ей настроение, когда пускал в ход свое отменное чувство юмора. Ну как его не любить? Она понимала, что у них все не слишком гладко, но, в конце концов, никто не отменял второго шанса (а также третьего, пятого, десятого, сотого). Они дороги друг другу. Точнее, он дорог ей. Возможно, это и называется любовью. Но в ее понимании чувства к Маркусу имели другое название. Привязанность, благодарность, доброта. С ним Джойс почти всегда было легко, комфортно. Она осознавала, что, собираясь на эту встречу, намеревалась бросить его. Тем не менее минуту назад в ней проснулась совершенно необъяснимая нежность. Ведь хотела уйти, но не ушла. Значит, что-то удержало. Если это «что-то» пересилило все остальное, может, не стоит торопиться?

Маркус подошел и обнял ее. Его губы коснулись ее виска, потом щеки, шеи, приближаясь к заветной цели. Джойс нехотя ответила на поцелуй, но догадаться об этом по ее поведению не представлялось возможным. Она гладила его волосы, спускаясь к сильным плечам, потом пальцы ловко проделали путь вниз по спине партнера. Маркус, не прерывая взаимных ласк, подхватил ее на руки и отнес в спальню. Он с удовольствием наблюдал за прекрасным зрелищем: его будущая жена, распаленная и соблазнительная, лежит в окружении десятка маленьких подушек на белоснежных простынях. Пусть на ней осталась вся одежда. Но в такие моменты Хатт желал ее больше всего. Джойс знала это, поэтому стремилась растянуть удовольствие, медленно расстегивая пуговицы на блузке и не сводя с него вызывающего взгляда. Пальцы игриво перебирали перламутровые застежки, кофта понемногу распахивалась, открывая голый живот и соблазнительное кружево нижнего белья. Когда первая снятая вещь оказалась на полу, настала очередь узких джинсов. И вот податливая одежда сползла вниз по бедрам. Джойс приподнялась на кровати, привлекая его к себе, и начала расстегивать рубашку, двигаясь от его живота к подбородку не только пальцами, но и губами. Далее они раздевались фрагментами, не отвлекаясь от взаимных ласк. И вот уже Джойс голым телом ощущает прохладную свежесть простыней, ее ладони блуждают по телу партнера, глаза устремлены куда-то вверх. Они с Маркусом двигаются в одном ритме, а его руки так крепко обнимают ее, что трудно дышать. Перекатившись по кровати, они меняют позу. Теперь Джойс сверху. Подавшись вперед, она совершает движения, задавая темп. Но вот где-то внутри словно поднимается волна, готовая смыть все на своем пути. Границы реальности отступают куда-то в глубь сознания. Последнее, что врезается в память, это Маркус, целующий ее грудь…

В эту ночь Джойс, к удовольствию родителей, не вернулась ночевать домой. Она лежала в объятиях человека, с которым твердо решила связать свою жизнь. Слушала его ровное дыхание. Думала о своих чувствах. Она только сейчас вспомнила о татуировке и решила пока не рассказывать Маркусу. Иначе пришлось бы объяснять смысл иероглифа. Пусть пройдет время. Вдруг Кейт права насчет волшебных свойств маленьких значков и они могут преображать жизнь несчастных и недовольных? Сегодняшний день целиком состоял из противоречий. Словно таинственная сила толкала ее из одной крайности в другую.