Лаура Дэниелз - Тайной окруженная

Сейчас, по прошествии двух с половиной месяцев, в косметическом салоне «Орхидея» появилось помещение с джакузи, поэтому к его наименованию можно было по праву прибавить составляющую «спа». Но мысли Джини продолжали вертеться вокруг прежней жизни. Отрешиться от нее оказалось невозможно. Да и кто в силах забыть свою прежнюю жизнь?

Даже в эту самую минуту, когда, перекинувшись словечком с Лу, Джини шла через залитый солнечным светом, уютный, с кожаными креслами, диванами, блестящими зеркалами и множеством экзотических растений холл салона, она скользнула взглядом по очень дорогой тепличке, в которой благодаря специальному микроклимату буйствовали орхидеи. И, разумеется, сразу же вспомнила, что эту сложную конструкцию прислал накануне открытия салона Энди. И внутри нее уже было полно цветов!

Все-таки иногда он бывает внимательным, подумала Джини. Надо же, запомнил, как я назвала свой салон, и прислал теплицу с орхидеями!

С ее губ слетел умильный вздох…

Но в следующую минуту она опомнилась. Снова размышления об Энди! И это вопреки множеству усилий, психологическому тренингу и вообще всему долгому пути, который Джини проделала, чтобы если не забыть Энди, то хотя бы научиться воспринимать его иначе. Отстраненно. Как постороннего человека.

Будем считать, что мы с ним просто хорошие знакомые, подумала Джини, поспешно хватаясь за одну из фраз, целый список которых ей вручила в свое время Глория Берроуз, психотерапевт. Даже не друзья. И уж конечно не родственники. Так что нечего мне о нем думать…

Тут ей действительно пришлось прерваться, потому что из кабинета донесся телефонный звонок. Она ускорила шаг.

Кабинет Джини мало чем напоминал остальные помещения спа-салона. Обстановка здесь была почти спартанская, подчеркнуто офисная. Простой письменный стол с компьютером, факсом и, разумеется, телефоном, который в данный момент звонил. Единственной роскошью являлось мягкое, обитое шоколадного оттенка кожей кресло.

Опустившись в него, Джини схватила трубку.

— Спа-салон «Орхидея», добрый день.

В следующую минуту она напряженно выпрямилась, потому что в ее ухо шустрой змейкой скользнул голос того, о ком она только что думала и кого изо всех сил старалась… ну да, забудешь его, если он может позвонить в любой момент!

— Здравствуй, Мышка! Как хорошо, что застал тебя в кабинете. Очень хотелось услышать твой голос, он действует на меня успокаивающе.

— Оч-чень рада, — с запинкой произнесла Джини. У нее, наоборот, нервы напряглись до предела.

Возможно, Энди и приятно болтать с ней, но сама она после подобных бесед чувствовала себя выжатой, как лимон. Особенно в последнее время. Ведь столько сил ушло на то, чтобы выстроить между собой и Энди эмоциональный барьер! И, похоже, как ни ужасно это осознавать, старания оказались напрасны. Стоит ей услышать знакомый голос, и она тает…

— Наверное, ты ждешь не дождешься моего звонка, — произнес Энди, скорее утверждая, чем спрашивая.

Вообще-то Джини больше всего мечтала о том, чтобы он наконец оставил ее в покое. И даже однажды сказала об этом, замирая от осознания собственной решительности. Однако Энди даже в голову не пришло воспринять слова Джини всерьез. Он рассмеялся, словно услышав шутку, и произнес нечто наподобие: «Брось, Мышка, не дуйся, все мы порой устаем, но стоит только отдохнуть и жизнь снова улыбается!». После чего Джини поняла, что просто так отделаться от Энди ей не удастся.

Ладно, подумала она тогда с вздохом, не вышло сразу, попробуем действовать постепенно.

Сейчас ей тоже оставалось лишь вздохнуть.

— Вообще-то я на работе, — пробормотала она, испытывая чувство унижения из-за того, что до сих пор, образно выражаясь, скачет перед Энди на задних лапках. И ведь уже сколько лет! — Свободного времени особо нет, так что…

— Ничего, две минуты твои клиентки подождут!

В голосе Энди явно присутствовал оттенок раздражения, что всегда сильно действовало на Джини, причем странным образом: она застывала как кролик перед удавом, испытывая необъяснимое чувство вины. В такие мгновения Энди мог вить из нее веревки, чем неизменно и пользовался — правда, неосознанно. Ведь податливость Джини воспринималась им как нечто абсолютно естественное. Так было всегда. Более того, так будет всегда, он в этом ни секунды не сомневался.

Когда-то и Джини считала подобное положение незыблемым…

Вот сейчас возьму и скажу, что мне некогда выслушивать его болтовню! — промелькнуло в ее голове.